Брайс видел мое прощание в холле и вызывал на ковер. Гости временно покинули Бреморский дом, разъехавшись в подведомственные им учреждения, и клан получил небольшую передышку. Гарри тоже пожелал отчалить в «Наковальню», но сначала должен был переговорить с Брайсом, рассказать ему, к каким выводам пришел после осмотра ритуала на самом деле, так что меня за маленькое представление ругали не сильно. Кроме того, в зачет прощения пошел и тот вклад, который я внес идеями и всепроникающим взором: за Кэрри Роджерс и Юстасом Оутсом было установлено наблюдение. Более того, оно принесло первые плоды: дама все еще находилась на территории палаточного городка, когда гости начали разъезжается, она перехватила секретаря деКампа на стоянке. Не самого лорда-наместника, а именно секретаря! Они перебросились парой фраз, смысл которых от наблюдателей надежно скрыло комплексное заклинание от подслушивания. Можно было не сомневаться, что секретарь замешан в этом дельце, но хватать его и вязать крендельком мы не спешили. Время скоропалительных решений прошло, мы оказались в более выгодном положении, чем оборотни, вот они пускай торопятся, суетятся и делают ошибки.
Четыре дня пролетели в одно мгновение: констебли и пехота прошли Фарнелл мелкой гребенкой, прочесывая улочку за улочкой, дом за домом, квартиру за квартирой. Некоторые преступники реагировали на это слишком эмоционально, чем сами себя выдавали, поэтому камеры всех без исключения участков были переполнены. ДеКамп даже отдельное здание выделил для тех, кто не помещался. Бандитские притоны горели десятками. Преступники сами поджигали их, не дожидаясь облавы. Полгорода ходили чумными от витающих в воздухе сладковатых паров опиума. Хуже всего это дело обстояло в Смаглер-бэй, порту и Пулле. Дядя Брайс даже специальный полог у Гарри заказал, который накрыл пару кварталов вокруг Бреморского дома и отгонял дым в сторону моря.
Под руководством наследного принца, объединенные силы военных, полиции и спецслужб нанесли сокрушительный удар организованной преступности Фарнелла. Вот уж кому было плевать на любые городские расклады, так это Томасу Монтгоммери, как мне показалось, прибыл он совсем не оборотнями заниматься или же оборотнями в том числе… Потому, что сосредоточился наследник престола на порту, выгреб оттуда и конфисковал в пользу казны большую часть контрабанды. Его карманные суслики залезли в каждую дырку и представили сюзерену доказательства причастности к незаконному обороту товаров каждого третьего работника порта, включая рядовых грузчиков. Разбирательство было быстрым и эффективным, судьи клепали приговоры, как булочник грошовые пирожки, ограничиваясь впрочем, денежными взысканиями и арестом имущества. Королевское правосудие не жалело ни промышленников, ни аристократов, газеты распухали от имен лордов, а казна полнилась миллионами, если не миллиардами фунтов. А когда кто-то заикался о королевском произволе и пытался жаловаться в парламент, получал обвинение в связи с оборотнями и рисковал уже не штрафом, а обвинением в измене и собственной шеей на плахе. По старой традиции аристократов не вешали, а казнили отсечением головы.