Лицо было мне незнакомо, но соответствовало кличке: грубое, угловатое, словно вытесанное из камня, а серые глаза — холодные как лед. Конечно же обличие было фальшивым, а за ним, за тонкой дымкой магии тумана и черными кляксами тьмы, прятался Юстас Оутс — секретарь деКампа. Аура мужчины была все так же инертна и однородна, словно нарисована, и теперь я был абсолютно уверен, не была настоящей. Возможно таким же был и набор огненных амулетов, что покрывали тонкое тело, а вот зачарованная огнем и сталью трость с большим набалдашником, что покоилась на соседнем стуле, скорее всего, была настоящей.
Я подошел к столику и занял место напротив. Юстас-Грубиян отрезал кусочек кровяной колбаски, которые я обычно здесь заказывал, и отправил в рот.
— Отличный выбор, — похвалил я его гастрономические пристрастия.
— Ну не знаю, — ответил он, и я заметил, как от Оутса расходятся волны тумана и тьмы, чтобы накрыть столик куполом. — Никогда не любил запеченную кровь. Как по мне — глупый перевод продукта.
— Ты оборотень или вампир? — уточнил я. Блохастые равнодушны к крови, они больше по мясу.
— Не знаешь? — удивился собеседник. — Отличная новость! Хотя мне казалось, ты все глаза просмотрел, во время обеда в день совещаний.
— Ты не мог видеть мой взгляд, — возразил я. Я использовал заклинание, а он по большей части был повернут ко мне спиной.
— Я его почувствовал. Ну а вычислить тебя было делом техники и здравого смысла. Одна проверка, и вот мы здесь… Ужасная колбаса, если честно, — Оутс отодвинул тарелку, — слишком много чеснока.
— А мне казалось в самый раз… Где Эйли, уважаемый?
— В надежном месте. Можем проехаться.
— Я похож на идиота?
— Ты приехал, — сказал Оутс, давая понять, что это было не самое умное решение.
— Все еще могу развернуться и уехать.
— Да кто ж тебе даст? — улыбнулся вампир. — Давай я развею твои иллюзии. Смотри.
Тонкое тело собеседника вздрогнуло «туманом» и пошло рябью, за которой разлилось море тьмы. Духовное сердце превратилось в крохотную искорку «крови», во лбу горела искра эфира, а внизу живота, в роднике стихий разверзлась настоящая всепоглощающая голодная бездна. При виде покореженного энергоузла у меня возникала только одна ассоциация, с фразой которую я никогда не понимал: «темнее черного».
Я видел ауры мастеров и им было далеко до того буйства тьмы, что скрывал этот кровосос. У Кейт, например, во тьме полностью утонул только родник стихий, а остальное тонкое тело было разбавлено, поражено тьмой, но она не доминировала так явно и аура оставалась прозрачной. У Юстаса только конечности немного просвечивались и голова, если приглядеться.