Гуляли знатно! Мороя с Гицэ чуть не поссорились, меряясь, кто ловчее от граничар сбежал. Примирил их Йоргу, предложив считать победителем его самого. Тут уже вскочил и заспорил Штефан – Подсолнуха вышутили всей заставой, припомнив ему полосатого козла, усадили на место. Пили, врали, орали песни. Макарко на своей свистульке подладил старый марш – русский. Захохотали, затопали и грянули складно, по голосам, как в войну певали.
Когда в казарму сквозь щель в ставнях заглянула луна, Симеон похлопал ладонью по столу.
– Ладно! Погудели – и будет. Спать всем, завтра вставать рано.
Штефан устремил на него шалый взгляд хмельных карих глаз.
– А что, капитан, мне в караул заступать снова?..
– За козла-то? – Симеон полез было в затылок, но опомнился и отдернул руку. – Как там у вас говорили в твоей академии? Лучшее поощрение – снять наложенное взыскание?..
Штефан фыркнул и закивал. Симеон ухмыльнулся:
– Вот и получай поощрение. За то, что придумал, как Йоргу выручить, вали проспись! – и добавил, немного подумав: – Завтра с утра пораньше вычистишь и соберешь верховых для Йоргу и его ребят. И своего тоже оседлай. Чтобы к третьим петухам готовы были, ясно?
– Слушаю, капитан, – резво согласился Штефан и тут же насторожился: – А куда ехать-то?
– А в Клошани, – пояснил Симеон, вставая. Хлопнул Йоргу по плечу: – Пошли!
И еще в дверях, хоть и тише, начал выспрашивать:
– Чего там слышно, в Сербии-то?
Йоргу отмолчался, кинул настороженный взгляд в сторону вывалившегося из казармы следом за ними Штефана и быстро зашагал в сторону конторы.
Симеон спорить не стал, но едва вошли в контору, выжидательно посмотрел на Йоргу.
– Капитан, ты б того, – протянул Йоргу, плюхаясь на свой топчан. – При Штефане бы не болтал.
– Да не велика тайна, куда тебе носило.
– Оно, может, и так. Только там словечко услышал, там краем глаза чего увидел...
– Ладно тебе! – отмахнулся Симеон. – Нам и скрывать пока нечего, и Штефан – парнишка хороший, надежный, сам говорил.
– Штефан-то да. Только у него ж и родня имеется, – Йоргу задумчиво покрутил ус. – А ну, как отыщется его дядька? Как Штефан рассказывает, так он дядьке все, что знает и не знает, при встрече вывалит, даже не со зла, а просто от радости. Вот в Клошани его, слуджеру показать – это ты хорошо придумал. Заодно и с дядькой, авось, прояснится, а то темнит наш Подсолнух.
– Это ты узнал чего или снова на воду дуешь? – проворчал Симеон, за пару недель уже успевший слегка отвыкнуть от вечной подозрительности Йоргу. – Что там за дядька?
– Воевал. Офицер. Штефан говорит, что у русских.