И только лишь по одной этой причине что-то утаивать не только не было смысла, но и чревато. Лично мне, кроме недоверия со стороны правителя, ничем подобное не грозило. Но кому хочется потерять доверие своего сюзерена.
Лайдвиг Кирсан, выслушав мой краткий доклад, отрешенно кивнул.
— Что ж, прискорбно, что большинство девушек показали свои отнюдь не приятные стороны. Однако и тут есть свои плюсы. Да и нужно помнить о том, что некоторые из них не аристократического происхождения. Как и помнить о том, что этим лэрди не предоставили выбора. Не громят мой дворец, не вырывают друг у друга волосы, ну и отлично. Что же касательно Лорелеи Стаунхаус, тут все более интересно.
Повелитель ненадолго замолчал, словно что-то выуживая из памяти.
— Помню ее отца, хороший мужчина и покорный подданный. Жаль, что с их ценной магией все так нехорошо произошло.
— Ценной магией?
Правитель понимающе и не без горечи улыбнулся.
— Этот древний род человеческих магов владел важным и ценным магическим даром. Магией жизни, позволяющей не только исцелять серьезные раны, но и при возможности возвращать с того света.
От услышанного у меня перехватило дыхание. Да-а-а, а девочка не из простого рода. Истинных магов света и тьмы, или же, как мы их еще называли — жизни и смерти, почти не осталось. Последние же крохи «истинных» едва ли не с рождения были завербованы для службы на правительство, что и не было удивительным.
Сейчас можно было повстречать только существ с дарами целителей и некромантов. Первые могли залечивать неглубокие порезы и ранения, в первую очередь работая с зельями и травами. А вторые могли поднять обделенное при жизни магией существо, но не сильное. О разговорах с почившими и говорить не стоило. Подобное проворачивать могли только маги смерти.
Правильно понимая мое удивление и невысказанный вопрос, правитель кивнул.
— Никто не знает, почему в роду Стаунхаус перестали рождаться дети с этим даром.
— Скорее всего, именно по данной причине юная лэрди просила допуск в имперскую библиотеку. Чтобы найти некие упоминания о наследии предков, — заметил я.
— Возможно, — согласился Лайдвиг. — Понаблюдай за девочкой, может, удастся заметить за ней что-то такое, чего бы не заметила она сама.
— О чем вы, ваше Величество?
Император поморщился, раздраженно цыкнув:
— Просто понаблюдай. Не хотелось бы приставлять к девчонке агента. И перестань уже называть меня «ваше Величество», Никлаус! По крайней мере, пока мы одни.
— Принято. Об остальном я подумаю, — кивнул, поднимаясь. — Могу идти?
— Подумает он, — проворчал император, недовольно махнув рукой. — Иди, сын.