— А почему нет, если наливают? Мне нравится, — Лёля тряхнула головой. — И потом, это отличное средство от чумы.
— Здесь есть чума? — я продолжал удивляться.
— Чумы нет, зато лекарство настоящее, — она с улыбкой смотрела на меня.
При этом Лёля успела окинуть Алену оценивающим взглядом. Такому даже многомудрые компьютеры не обучены — один взгляд, и все разложено по полочкам. Плюсы, минусы, направление атаки и построение защитной линии.
— Как ваша нога? — пискнула Ника, выглядывая из-за ее спины.
Девушка казалась вполне здоровой, синяков почти не видно. Вот что значит правильная мазь!
— Дела все ещё не так плохи, чтобы рассчитывать на улучшение, — коротко ответил я знаменитой фразой.
— Бережной, когда люди хотят искупаться, они снимают штаны, — сообщила Лизавета. Она приближалась не спеша. — Давай, заодно посмотрим на твои шрамы.
Никогда не планировал работать стриптизером, но сподобился на старости лет. Алена в этом представлении участвовать не стала — на ходу скинув сарафан, пошла в море. Мой взгляд невольно задержался на уходящем силуэте. Геометрию фигуры можно было бы выдумать лучше, но дальше некуда.
Между тем я скинул одежду, и Лизавета оценила картину. Говорила она голосом эксперта и изрекала очевидные факты:
— Так-так. Мелкие шрамы. На груди давние следы пулевого и ножевого. Живот тоже шили… А это что?
Я опустил взгляд: длинный розовый шрам со следами аккуратной штопки шел вдоль бедра. Авдеева взмахнула рукой:
— Отметин хватает, не спорю. Но они все давние, поверьте мне, — она обернулась к Лёле. — Милая моя, а ты такие ужасы рассказывала! Ничего не перепутала со страху? Сдается мне, что и лужа, в которой ты лежала, тогда твоими трудами сотворилась…
Да уж, за словом в карман Авдеева не лезет. Изможденное лицо пропало, а вздорный характер остался. И за этими алыми губками таится множество вопросов с острыми зубками.
Глава девятая, в которой незачем задавать вопросы, ответы на которые могут не понравиться
Новогодняя травма ноги перекроила мне список дел. А несколько пунктов просто вычеркнула, включая работу в клинике. Лечение людей не терпит перерывов, три дня немалый срок. И теперь я усиленно занимался с пациентами Коли Уварова, нагоняя график. Между тем у меня появился собственный клиент, совершенно секретный. Оформленный на подставное имя, он лежал в моей персональной палате.
Тайного пациента звали маршал Захаров. В сентябре 1971 года его освободили от должности начальника Генерального штаба, по причине возраста и болезней, и перевели в штат Генеральных инспекторов армии. Стандартная процедура, синекура для высших военных пенсионеров. Маршал сильно болел, и в конце января должен был умереть. В моем времени его похоронили на Красной площади, в Кремлевской стене.