— Есть более мягкие слова, например, «семейный подряд». До реформ Хрущева в стране вовсю работали артели и кустари-одиночки.
Захаров хмыкнул:
— Сейчас другая линия, партия вас не поймет.
Не отвлекаясь от дела, я смахнул пот со лба:
— Посмотрим. При желании это решается росчерком пера. Проблема в другом. Люди из города не поедут, пока в деревне не будет нормальной школы. А как рожать? «Хотя бы фельдшер» — не пойдет. Как ни странно это звучит, но первыми поселенцами должны стать учителя и врачи, а первыми зданиями — школа и больница.
— Но это у вас там все разрушено! — вскинулся маршал. — А у нас пока не все так плохо.
Спорить я не стал:
— Конечно. Если вам удастся снять удавку с горла крестьянина, дело наладится. Подкинете технику, дадите технологии… И немного свободы. Люди вздохнут. Может, и сбежавшие в город вернутся. А если возродить программы помощи переселенцам, люди поедут в Сибирь и на Дальний Восток.
— Исторический опыт Столыпина предлагаете изучить? — хмыкнул маршал.
— А почему нет? Наши современные программы тоже можно почитать. Материалы мы вам подберем.
— Это же масштабная операция! — воскликнул маршал. — Нужен план.
Я пожал плечами:
— Подберете толковых офицеров. У вас же в Генеральном штабе есть такие? Подключите ученых из Академии наук, разработаете план масштабной операции с перемещением больших людских масс и обустройством на месте. Глядишь, через год-другой и до дела дойдет. А у вас несколько вариантов плана готово! Так что эта задача не ближайших дней. Сначала надо подумать о ресурсах. Наполеон считал, что для войны нужны три вещи: деньги, деньги, и еще раз деньги.
— Правильно считал. Денег у нас всегда нет, — буркнул маршал. — Или вы знаете, где взять?
Мне оставалось лишь вздохнуть:
— У одного еврея спросили, сколько будет дважды два. И он ответил вопросом: мы продаем или покупаем?
Захаров хмыкнул. А я продолжил, завершая и сеанс лечения, и беседу:
— Помнится, мы начали с безответственности и разгильдяйства. А есть еще такая штука, как бесхозяйственность. Вот где куча денег зарыта! Для евреев это понятие является страшным грехом, но об этом в следующий раз. Сейчас я отправлю вас обратно, а завтра выдерну снова. Там мороз и солнце, день чудесный. Погуляйте в своем парке, подышите воздухом. Можете выпить бокал красного вина, оно вам нужно для здоровья.
Захаров на это лукаво прищурился:
— А здоровье нам нужно, чтобы пить водку!
Я перешел на серьезный тон:
— Матвей Васильич, шутки в сторону. С этого момента вы становитесь опасным для окружающих. Сидите на больничном, разговоры фильтруйте. Болячки мы вам придушили, но вредными для здоровья могут стать другие вещи: пуля, яд или случайная автокатастрофа. Подумайте о группе личной охраны и ближайшем окружении. Есть у вас люди, которым доверяете безусловно?