Черт! Уже и забыла, что мама знает лишь часть истории. Нужно обязательно объяснить ей всю сложность ситуации, пока она не натворила делов, например, не начала звонить родителям Марка, чтобы они заставили его взять ответственность. И зачем она вообще решила влезть? Я же ее не просила.
– Вот… Дерьмо! – вырывается непроизвольно, а после становится даже совестно. – Прости… Я просто сказала ей о своем положении и о том, что с Марком мы расстались, ничего не уточняя. Я хотела объяснить ей все остальное при личной встрече, но, похоже, лучше сделать это как можно скорее. Я не думала, что она станет звонить ему…
– Это же мама. Конечно, она решила разобраться с твоим бывшим, узнав, что он так поступил с тобой. Любая на ее месте сделала бы то же самое. Она просто хотела как лучше, – с удивительной добротой произносит Сеня.
Его слова правдивы, и я уже не чувствую и капли злости за поступок родительницы, которая еще мгновение назад жалила мои нервы. Она ведь действительно просто хотела меня защитить и думала, что помогает.
– О чем еще вы успели поговорить? – задаю следующий вопрос.
– Да особо ни о чем. Он приходил, чтобы поговорить с тобой, но сегодня не его день.
– Сегодня ничей день, – устало произношу я, потирая лоб.
Что-то голова начинает болеть. Нервы, наверное…
– Ну да. Поэтому я и передал ему, что это только с твоего согласия и одобрения, и только в моем присутствии.
– Что? – в удивлении поворачиваю голову и замираю, околдованная широкой довольной улыбкой.
Черт! Черт! Черт! Так и знала, что нельзя на него смотреть. Держись, Ника. Впереди самое трудное. Расстановка границ. Единственный, кто меня сейчас направляет, это внутренний Гуру, который помнит все решения, принятые мной сегодня, потому что я сама с трудом понимаю, что нужно делать.
– Он не внушает мне доверия, – говорит Сеня, пожимая плечами.
– А должен?
Арсений прищуривается, хмуря брови. Какой-то странный у нас разговор. Мне кажется, мы друг друга где-то не поняли. Или не совсем правильно поняли…
– Ты – моя девушка. Так что, думаю… – показательно стучит указательным пальцем по подбородку.
Типа, размышляет, да? Смешно… Он вообще может быть серьезным хоть пять минут?
– Да. Он должен, – озвучивает свое заключение Сеня.
– Я не твоя девушка, – резко заявляю, отнимая руки и прижимая их к груди.
Ладони пылают, а ведь в начале разговора я их почти не чувствовала от холода.
– Но… – Арсений пытается возразить, сверкая своей козырной решительностью в глазах.
– Стоп! Подожди. Сеня, ты… Господи, – собираюсь с силами. Нужно просто быстро озвучить это, пока не поздно. – Ты вообще понимаешь, в какой я ситуации? В какой мы ситуации? Мы не можем встречаться. Это все испортит. Точнее… Я беременна. Ребенок, представляешь? Живой человечек, ответственность за которого должны нести родители. И он может быть не твой. Чужой. Ты не сможешь… Начнешь винить меня, себя, его! Ничего не выйдет. Нам нужно обезопасить его, да и себя тоже.