Мой взгляд снова скользит к ней, и у меня перехватывает дыхание. Она прекрасна, опьяняюще красива. А еще она умная. И дерзкая. И она разбирается в хоккее лучше, чем большинство парней. Бог свидетель, она росла, проводя на катке столько же времени, сколько и мы с ее братом. Тот факт, что я профессиональный хоккеист, не производит на нее никакого впечатления, и это в ней самое лучшее. Я просто могу быть собой.
– И насколько же ты вне себя? – спрашиваю я, не в силах скрыть любопытство в голосе.
Элиза качает головой. Я безошибочно угадываю усмешку на ее губах.
– По шкале от одного до «я убью Оуэна»?
– Конечно. – Я приканчиваю оставшееся пиво и жду ее ответа, но она молчит, лишь раздраженно вздыхает. Так что я хватаю еще пиво из упаковки, стоящей на полированном деревянном полу у моих ног.
– Хочешь? – Я предлагаю ей пиво, но она отказывается.
Я осушаю половину, наблюдая, как Ашер и Тедди флиртуют на балконе с группой девчонок. Они посматривают на джакузи, которое – уверен в этом на сто процентов – завтра будет полно плавающей спермы.
Фантастика, мать вашу.
– Твоим бестолковым корешам лучше не лезть в джакузи с этими зайками, – едва слышно подмечает Элиза.
Я сглатываю смешок и согласно киваю.
– А ты наблюдательна, Э, – бормочу я, чувствуя, что пьянею.
– Еще бы. Кто-то же должен следить за вашей командой идиотов.
Я внимательно смотрю на нее всего секунду. Длинные темные волосы спадают через плечо. Серые глаза, прожигающие меня насквозь, сверкают, а пухлых губ, из-за которых в моей голове вечно полно дурных мыслей, касается мягкая улыбка.
Впрочем, я никогда не позволял себе любоваться ею. Не стану начинать и сейчас. Я перевожу взгляд на бутылку пива в своих руках.
Когда Элиза рядом, мои нервные окончания искрят чувством, которое я не могу объяснить. Я чувствую себя живым. Грубым. На грани.
И, что греха таить, дико возбужденным.
Мне нужно успокоиться, но в груди бушует безрассудство.
Неуравновешенность.
– Знаешь, что может исправить ситуацию? – спрашиваю я, украдкой бросив на нее еще один взгляд.
– Что?
– Водка.
Элиза качает головой:
– Не-а.
– Ну же, восьмиклассница!
Мы одновременно усмехаемся. Старое прозвище, которое я дал Элизе в восьмом классе, до сих пор задевает ее за живое.
– Я порежу лимоны, а ты достанешь рюмки? – принимает вызов она.
Мое сердце начинает биться быстрее, когда она дерзко улыбается.
«Черт подери, я знал, что все еще способен на это».
Я улыбаюсь в ответ.
– Заметано.