О, твою ж мать! Это так приятно.
Я не могу перестать дотрагиваться до нее: пробегаться пальцами по плечу, слегка стискивать в пальцах затылок, поправлять ее волосы, чтобы они не мешали ей… и Элиза, боже, Элиза доводит меня до пика быстрее, чем я мог бы себе представить.
– О, детка. Черт, – одобрительно выдыхаю я.
Я на вершине блаженства. Знаю, что должен бы остановить ее, ведь хочу быть в ней, когда кончу, но мне так хорошо. У меня давно этого не было, и я совсем близко к окончанию, стон перекатывается глубоко в груди.
– Черт, черт, черт, Элиза.
Я не могу кончить ей в рот. Я и так уже чувствую себя кругом виноватым. Не могу добавить ко всему еще и это. Это грех, который я пока не готов совершить.
Я отстраняю ее рот как раз вовремя, и, используя обе руки, она уверенно передергивает, пока я кончаю на нас обоих.
– Проклятие, девочка, – протягиваю я, совершенно выдохшись, хотя всего лишь лежал, ничего не делая. Я притягиваю ее к себе для поцелуя.
Элиза хихикает от моей похвалы, целуя меня в ответ – в губы и подбородок. А затем с улыбкой на губах одним пальцем осторожно проводит по липкой луже на моем животе.
– Извиняюсь. – Я гляжу вниз на все это.
– Ты шутишь? Мне очень понравилось. – И ее искренность так непосредственна – это написано у нее на лице.
Сердце сжимается в груди. Я целую ее еще раз, а потом иду в ванную, что обычно заставляет меня чувствовать неловкость, однако с Элизой я не испытываю ничего подобного. Это кажется естественным и даже настоящим.
Ополоснувшись в душе, я вновь возвращаюсь к ней в постель. Она откинула покрывало и удобно развалилась на подушках. И самое лучшее – она все еще обнажена.
– Ты выглядишь идеально. Не двигайся. – Я трачу минуту, чтобы восхититься ею, прежде чем скользнуть на постель рядом.
Она кладет руку мне на щеку и поворачивает лицом к себе.
– Это было потрясающе, – мурлычет она.
Какая-то часть меня хочет ответить какой-нибудь пошлостью: «ты еще ничего не видела, детка», – но другая часть не находит слов, потому что она права. Это было… иначе. Потрясающе, в своем неповторимом виде. Думаю, потому, что это были мы. И это пугает меня больше всего. Так что я молчу.
Вместо этого тяну ее подбородок к себе и оставляю на мягких губах поцелуй.
– Дай мне пятнадцать минут, и я буду снова готов.
Элиза закусывает губу, глядя неуверенно, но затем садится на меня верхом. Ее теплая, влажная киска трется о мой поникший член, а кончики ее грудей касаются моей груди.
Мое тело реагирует на нее мгновенно. Матерь божья.
– А знаешь, забудь. Мне не понадобится столько времени.