Бард усмехнулся.
— А почему нет? Люди с удовольствием платят за слухи!
Он порылся в кармане и стопочкой выложил перед Альдой три золотых монеты.
— А я заплачу тебе за любую информацию о графе. Его пагубные привычки, страстишки! Всё, что угодно.
Альда отшатнулась.
— Убери! — прошипела она, жалея о том, что когти навсегда сгинули вместе с колдуном: сейчас бы она подправила Янику причёску.
Яник присвистнул и посмотрел глумливо, словно о чём-то догадался.
— А, кажется, понимаю! Тебя отвергли! Бедняжка. Ничего, я готов заплатить эти деньги и за другое!..
Альда медленно поднялась на ноги, опрокинула на голову музыканта недопитую кружку эля и покинула трапезную прежде, чем Яник опомнился.
На душе сделалось мерзко. «Вот тебе твоя свобода! Наслаждайся!» Не так она представляла себе возвращение.
«А как? — честно спросила она себя. — Как ты себе его представляла? У тебя ни друзей, ни родных. Комнатушка под крышей — и та не твоя…»
И всё-таки она теперь сама себе хозяйка, а не птичка в клетке. Она приняла правильное решение. Вот только почему так грустно?
В комнате за несколько дней отсутствия ничего не изменилось. Смятое покрывало валялось на узкой постели, на столе стояла чашка с чаем. Альда опустилась на корточки, расшатала и вынула доску из пола. Достала из тайника мешочек с монетами, открыла его и вдохнула аромат золота.
Монеты пахли жарко и терпко. Пахли солнечным светом и разогретой бронёй. Пахли, как лорд-дракон Отирмир.
«К утру тоска пройдёт!» — пообещала себе Альда.
К утру сделалось только хуже. Хорошо, что Коротышка подогнал задание. Простенькое, но требующее много времени на подготовку. Следовало добыть из подвала купца бутылку вина тридцатилетней выдержки.
Два дня Альда присматривалась: наведалась в лавку, притворяясь служанкой богатого дома, которой поручено подобрать вино к торжеству. Даже завела знакомство с сынком купца. Старательно изображала из себя недалёкую девицу: «Ах, я совершенно не разбираюсь в вине. Ах, расскажите мне о самом дорогом!» Тот и выболтал всё.
Под вечер второго дня взломщица поставила на стол Коротышки облепленную паутиной и пылью бутыль. Тот остался доволен, обещал вычесть две монеты из долга.
Альда поднялась к себе. Села на пол. Достала из тайника золото. Печаль и неясная тревога не отпускали.
«Да всё с ним хорошо! — сердилась она. — Уже давно переспал с одной из этих… Новая избранная получит награду и достойного жениха. Какого-нибудь барона! Он про меня уже и думать забыл!»
Вот только сердце отказывалось слушать доводы разума. Оно билось беспокойно и неровно. А ещё, пусть это уже казалось абсолютной глупостью, ей нестерпимо хотелось обнять чешуйчатого гада, прижаться к его груди, почувствовать тепло его рук и увидеть в глазах бесконечную нежность.