Честно, хватило бы и первых двух пунктов. Но третий все-таки есть.
Я слабею. Изнутри. Будто становлюсь мягче от того, как он выцеловывает мне шею да жадно стискивает мое бедро. Я слабею, дурею, у меня шумит в голове. Мое тело — гнуснейший предатель в этой истории. Ему плевать на мои высокие материи.
— Отпусти, — я взбрыкиваю снова, только результат все тот же — никакой.
— Ни за что, — он чеканит это, втискивая каждое слово между поцелуями, — я не отдам тебя никому. И уж тем более — этому узкоглазому щенку на заклание.
— Какого черта?
Это вопрос не к нему, а ко мне, на самом деле. Какого черта я этому поддаюсь? Ветрову поддаюсь!
— Просто, ты — моя! Помнишь? Нет? Я освежу тебе память! — Он буквально рычит от ярости и... нетерпения! Точно, нетерпения! И глаза у Ветрова так голодно горят, что яснее ясного — он и вправду не собирается останавливаться.
Это была провокация. Грязная, деморализующая, сочиненная на ходу. Он и не намеревался дать мне шанс дать ему отпор, он просто искал повод для всего этого.
И я это знаю…
Только…
Нету совершенно никаких сил сопротивляться. Они кончаются слишком быстро. А какие силы есть в моем распоряжении?
Ох, не спрашивайте.
Господи, как же я больна…
Еще утром я просила его оставить меня в покое. Сейчас же…
Я впиваюсь в него, вгрызаюсь, въедаюсь… В его волосы пальцами. Только посмей снова уйти!
Даже не думает!
Чем ты оправдаешься сейчас, Титова?
Это не ты?
Это не ты впиваешься ногтями в кожу его спины, пробравшись под тонкий джемпер?
Это не ты задыхаешься от жара и выгибаешься телом к нему навстречу, будто умоляя — еще, еще поцелуй, вот сюда, и чуть-чуть пониже…
Не ты?
— Викки... — под его пальцами стремительно разъезжается молния на боку моего платья. Ну, вот и пригодился черный кружевной комплектик. Искры в глазах Яра настолько яркие, что от них загораются за моей спиной те мосты, что еще могли дать мне отступить и одуматься.
Пути назад нет. Не остается. Не было? Не знаю. Я не искала.
Господи, как я его ненавижу.
А себя ненавижу еще сильнее. Столько боли он мне принёс, столько боли будит всяким прикосновением своих раскаленных губ. А я не справилась. Не победила, не уничтожила, не выжгла. Кажется — совсем ничего.
Я ещё съем себя с потрохами за это. Только…
Не сейчас!
Сейчас я — пропала. Без вести. Можно не искать.
Ну давай, девочка, сопротивляйся! Я жду!
Мне хочется разорвать её на части. На самые мелкие клочки, на которые только возможно. Чтобы у неё не было даже мысли ввязываться в игры Эда. Она не будет. Я не дам!
А Такахеда… Этот узкоглазый щенок даже мысли свои в адрес моей жены может уже сейчас скатывать в трубочку и начинать их жрать. Да порезвее, а то я их ему сам в пасть затолкаю, вместе с зубами.