Конечно, я иронизировала. Тогда я абсолютно не сомневалась в Яре, я верила ему настолько полно, что была абсолютно уверена, какие именно эмоции увижу на его лице. И люто вожделела темного огня, полыхающего на самом дне ультрамариново-синих глаз.
Ну, не зря же он так неосторожно “забыл” запасной ключ от своего кабинета настолько на видном месте?
Мы будто играли в игру, не озвучивая друг для друга никаких правил.
Я хорошо подгадала время, относительно сброшенной мне СМС — “Устал зверски, возвращаюсь”.
Когда заворочался замок в ключе, я даже заскучать не успела. Лишь поизящнее выгнула спину и прикрыла глаза.
Я любила вот так, вслепую, когда он просто входит, смотрит, и без лишних слов вступает в игру на роли ведущего. Как его пальцы смахивают с моего плеча тонкую бретельку, а после этого места касается длинный язык…
Запах был другим. Другая туалетная вода, да даже энергетика мужская была совершенно иной.
Как только я это осознала — я распахнула глаза и напуганно шарахнулась в сторону, не окунувшись в беззаветно-обожаемую ультрамариновую синь, а со всего размаха приложившись о блекло-голубой лед.
Он вошел.
Наверное, глупо было предполагать, что в его агентстве у него нет ключей от каждого кабинета…
— Не меня ждала? — он понял это сам, вот только я смутно припоминаю и то, что он зачем-то запер за собой дверь кабинета.
— Олег Германович, я вам все объясню, — уже представляя размах разноса, который мне устроит будущий свекр за непотребное поведение в стенах его агентства, я хотела было оправдаться, не успела. Сухие пальцы стиснулись на моем подбородке, и сам отец Яра только качнулся вперед, накрывая мой рот своим. По крайней мере — мне явственно померещился этот жест.
— Вы что делаете? — я снова дернулась в сторону, уворачиваясь. — Олег Германович, вы не в себе?
Он был не в себе, так тогда казалось. Во всем, от лихорадочно блестящих глаз, до суетливых рук, которые пытались лезть ко мне под платье, пока я усиленно этому сопротивлялась.
Я даже подумала, что он где-то перебрал чего-то особенно крепкого, но… Алкоголем не пахло. А вот страхом — моим — в кабинете Яра был пропитан воздух.
— Я не обижу тебя, крошка, не бойся.
Еще долго после мне будут сниться в кошмарах эти подрагивающие ладони, скручивающие вниз резинки моих чулок. И хриплое дыхание тоже...
— У тебя все будет, все, крошка, только пожелай. И не бойся…
Я его лягнула. Куда нога прилетела — а с перепугу она прилетела в солнечное сплетение мужчины, от удара тут же сложившегося пополам.
Соскользнула со стола Яра, метнулась к двери, неожиданно метко попала в замочную скважину ключом…