Да я вообще-то уже… Причем по полному списку. Вот бы еще подобрать такие слова, чтобы это ему объяснить…
Я все-таки отодвигаюсь от Яра, мне интересно — как на это все смотрит Маруська, уж больно подозрительно она притихла. Ну, так и есть…
Наша дочь. Вот во всем — наша с Яром. С ужасно хитрой лисьей мордашкой она затаилась, прижавшись щекой к папиному предплечью, и смотрит на нас с таким довольнющим видом…
Да, малышка, кажется, твой папа сдержит слово — и в итоге со мной все-таки помирится. Уже даже я всеми руками “за”.
Мы молчим. Все втроем молчим, предпочитая только крепче вцепиться друг в дружку. Сейчас это, пожалуй, самое необходимое — просто побыть друг с другом рядом, чтобы убедиться, что это все — реальное. Что мы действительно вместе, друг у друга. Нам в кои-то веки никто и ничто не мешает. Все позади, все чужие козни, все наши ошибки. И даже я больше не оттягиваю себя за волосы от этого мужчины. Я просто сдалась тому, что понимала чуть ли не тогда, первый раз за эти восемь лет встретив Яра у ресторана. Я без него не могу, я без него мертвая, пусть даже и прямоходящая, но все равно что зомби, голодная до крови и не способная ею насытиться.
И он без меня не может тоже...
Жаль, что мы не можем поговорить, еще не можем — не при Маруське должны вестись те разговоры, слишком много в них взрослых тем не для её любопытных ушек. Но я подожду, я терпеливая, я без него восемь лет терпела, потерплю какие-то десять-пятнадцать дней. Тем более, что я же продолжу его навещать! И не упущу ни дня!
Мы сидим вот так, сбившись в этакую дышащую в унисон человеческую безмолвную кучку, ровно до той секунды, когда к нам с укоризненной физиономией заглядывает медсестра, намекая, что вот сейчас уже точно все, и пора бы нам дать нашему пациенту нормально отдохнуть.
Вот тут приходится все-таки расплести руки, недовольно хмурясь и бурча всякие неприятные словечки в адрес дурацкого больничного распорядка, стать тремя отдельными людьми.
— Вы зайдете завтра?
— Ты задаешь такие дурацкие вопросы, Ветров.
— Кто тебе сказал, что это вопрос, Ви? Это уведомление. Вы зайдете завтра. Я буду ждать.
Физиономия у Ветрова самая что ни на есть бесстыжая. Он дурачится и это даже слегка скрадывает все нежелание сейчас расходиться в разные стороны.
— Ваше мнение ужасно важно для нашей компании, — тоном автоответчика откликаюсь я, — оператор обработает ваш запрос в штатном режиме. Решение по вашему вопросу будет направлено вам отдельным сообщением.
— Единственно возможное положительное решение, — корректирует мои формулировки Яр, и от его улыбки мне становится тепло.