— Спасибо, родная, — теплые губы Яра тем временем касаются моей макушки, — спасибо, что согласилась стать моей женой, после всего, что я сам же и испортил.
Можно подумать, ты сомневался, что я соглашусь.
Как будто я могла отказаться от его глаз, которые смотрели на меня с таким обожанием. Он меня любил. Быть любимой им мне хотелось больше всего на свете. Хотя, раз он дает мне такой повод...
— Ой, не благодари, — радостно улыбаюсь я, — если ты не понял, это мой коварный план. Я сейчас выйду за тебя замуж и первая с тобой разведусь. Закрою последний гештальт.
Это шутка, мы оба это понимаем. Кто ж меня разведет, я ж по уши беременная, никакой справки не надо, никто мне не даст.
Яр же все равно ревниво обвивает меня руками, опуская подбородок мне на плечо.
— Никуда ты от меня не уйдешь, — спокойно замечает он, — один раз отпустил, хватит с меня.
В такие минуты я перестаю ехидничать и ощущаю, как втягиваются мои колючки. И сама расслабляюсь в его руках — в единственном месте мира, где я могу дышать спокойно.
— Ты не пожалеешь. Я все сделаю, чтобы ты не пожалела об этом решении, — тихонько шепчет Яр, зарывшись лицом в мои волосы, — и я тебя больше никогда не оставлю, Ви. Ни тебя, ни наших детей.
… Надо было еще тогда понять, что он говорит буквально…
И три месяца спустя
Я просыпаюсь посреди ночи. В нашей спальне темно и тихо, на моем плече горячее дыхание Яра, он неизменно нагоняет меня, насколько б далеко к краю кровати я не уползала. Нагоняет, придавливает меня тяжелой рельсой своей руки, будто даже во сне он бдит и контролирует ситуацию. И все же, проснулась я не от этого.
Минут пятнадцать я еще валяюсь и вглядываюсь в темноту, прислушиваясь к себе. Ровно до той секунды, когда низ живота скручивает снова.
Нет, не почудилось…
Нет, это не фальшивые схватки, это ни с чем не перепутаешь...
— Яр…
Он просыпается в ту же секунде. Последние две недели он вообще жил в режиме киборга, и просыпался по ночам, даже если я неровно вздыхала во сне. Чудовище! Так нельзя же.
— Пора, да?
— О, да!
Нам казалось, что мы готовы. Абсолютно. Совсем! Почему тогда вопреки этому всему начинается такая суета?
Проверить, все ли взяты вещи, найти ключи, вызвать охранника с первого этажа…
— Может черт с ним, пусть Степа поспит, — тихонько поскуливаю я, меньше всего мне хочется сейчас будить лишних людей, но Яр все-также категорично дергает подбородком.
Постоянное наличие в близости от меня телохранителя приходится принять как данность. Даже когда Олег Германович скончался в тюрьме от глиобластомы, даже съездив и лично проверив, что это действительно он, даже похоронив его, ни Ветровы, ни Кайсаров отказаться от телохранителя мне не позволили.