— Ну да, откуда, — Вика смеется, проводя ладонью по животу, — Лика, я ведь тоже мать. И ты даже не представляешь, сколько для меня значат мои дети. И кто, ты думаешь, меня этому учил?
Мне хочется зажмуриться и не открывать глаз.
Не видеть эту хоть и снисходительную, но мягкую улыбку на лице сестры. Она на гормонах, она вряд ли это всерьез, но все-таки… Я такого не заслуживаю. Вот этой терпимости — не заслуживаю. После всего, что я сделала…
Я специально просила отца не давать мне никаких фотографий, контактов.
Вела себя как капризная обиженная девочка, которую из дому выгнали на мороз и только после последнего его звонка поняла, что в настоящее время остался один единственный человек, который вообще хочет меня видеть…
Просто так. Без всяких просьб. Просто увидеть меня, познакомиться.
Я не нравилась той, кого именовала матерью эти тридцать лет — если раньше я пребывала в каких-то иллюзиях на этот счет, то сейчас, когда стало очевидно, что я была для Стеллы Кайсаровой лишь инструментом удержания мужа — обманываться уже невозможно. Между нами не было никакой связи, она всегда вела себя критично и холодно, и каждый раз наблюдая в гостях у подруги их обнимашки с мамой — даже самая гламурная из рублевских жен все равно это практиковала, я завидовала самым лютым образом.
И уж если мой отец во мне разочаровался настолько, что делает вид, что меня вообще не существует на свете, то какими глазами на меня будет смотреть Ольга Андреевна?
Все это время…
Я просто смертельно боялась не понравиться и той, благодаря которой появилась и ей..
— Анжелика? — этот голос новый, незнакомый мне, и звучит он слегка хрустально. Чтобы взглянуть ей в лицо — мне требуется собрать все свои усилия.
Я долго думала — какой она может быть?
Женщина, из-за которой мой циничный, жесткий отец хотел избавиться от выверенного брака с его подельницей, что обязательно бы аукнулось ему проблемами.
Женщина, на глаза которой Дмитрий Кайсаров не появлялся, пока не оформил развод — тридцать лет спустя выполнив данное ей обещание “вернуться к ней только свободным”. Пусть спустя время, но ведь выполнив…
А еще он посылал ей незабудки… Мой отец, который не мыслит месяца своей жизни без какого-то раскатанного конкурента по бизнес-полю.
У неё глаза как у меня и Вики, тонкие очки на носу, волосы, побитые множеством седых тропинок… Ей не кололи ботокс ни в какое место, она не пытается молодиться, она вообще никогда об этом не думала, кажется.
И все же, даже сейчас мой отец, стоящий за её спиной, смотрит на эту женщину так, будто она — его самый вожделенный приз. Который он, кажется, еще не выиграл…