- Ну что, наезднишки. – Подъехал к плетущимся в конце колонны нам, чтобы в очередной раз позубоскалить, Зарух. У него в речи слышался небольшой акцент, отчего он часто говорил вместо «ч» и «ж» «ш» - Как дела?
Мы с Наримом даже не ответили, измученные постоянно болью, и лишь покосились на него исподлобья. Лицо парня исказило какое-то непонятное чувство и он, резко пришпорив коня, поскакал прочь, что-то злобно выговаривая себе под нос. Но мы почти не обратили на это никакого внимания, постепенно скатываясь в некое отупленное состояние. До вечерней стоянки оставалось совсем немного и я надеялась все-таки дотянуть до этого времени, а потом найти какой-нибудь ручей или бадью с водой и просто без прикрас засунуть туда свою задницу, чтобы хоть ненадолго остудить тот пожар, что сжигал мое тело ниже пояснице, хотя, поясница тоже побаливала, но в сравнении с остальной болью, эта не требовала даже внимания.
На этот раз привал планировалось осуществить в небольшой деревеньке по ходу следования нашего каравана и, в отличии от предыдущей ночи, которую мы провели на еловых ветках, нам выделили комнаты в доме старосты. Одну нам троим, и одну купцу с профессором, если быть точнее. Сам же староста со старшим сыном пошел спать к соседям. Мы с Наримом, отказавшись от ужина, на который не было ни сил, ни желания, сразу же поплелись в комнату, где просто упали ничком на соломенные тюфяки и тут же то ли просто отключились, то ли почти потеряли сознание. Подозреваю, что Нариму было еще паршивее, чем мне, но он не жаловался. Я хотела еще перед сном снять штаны и осмотреть пострадавшее место, помазав заживляющей мазью, которая спасла нас вчера вечером, но, повторюсь, сил ни у меня, ни у него не хватило.
Проснулась я от звуков заковыристого мата. Повернув голову, в свете свечи, я увидела, как Зарух склонился над Наримом, с которого уже успел приспустить штаны.
- Вы ненормальные! – Глядя на меня, наконец, выдал он что-то более- менее цензурное. – Я уже два дня слешу за вами! И даше припомнить не могу более упрямых дураков! Шего? Ну, шего вы добились своим молшанием? Вы же завтра в седло уже не сядете, а если сядете, то просто вырубитесь от боли!
- Мы сядем. – Упрямо проговорила я.
- Ты? – Зло усмехнулся он. – Ты мошет и сядешь, а вот он, даше сейчас не реагирует на мои прикосновения!
Я попыталась встать, чтобы проверить, как там Нарим, однако, от движения нижняя часть заболела так, что из глаз сами собой брызнули слезы. А Зарим снова выругавшись, вылетел из комнаты, чтобы вернуться минут через пять. А когда приступ боли схлынул, я начала понимать какой была непроходимой дурой! Ладно сама, так я еще и пацана чуть не уморила! Ведь вон, лежит и даже не шевелится! Благо, видно, что дышит. От самобичевания меня отвлек голос Зарима: