- Что ж, тогда ты должен знать, что за подобную услугу я тоже потребую немало. Все таки твоя племянница откровенно некрасива и ее спасение не принесет мне удовольствия. – Задумавшись, немного ушел от темы принц, но, встрепенувшись, продолжил. – Так вот, Зарух не должен доехать до школы. Это понятно?
- Т-то есть? – До последнего не желая понимать вполне прозрачный намек Хабиба, спросил мужчина.
- Он должен умереть в Тализии по дороге в школу. – Яростно зашипел принц. - Только тогда я стану помогать твоей племяннице! На этот раз ты все понял?
Лекарь до последнего ожидал услышать другое. Убить? Как? Как он сможет убить мальчишку, которого знает практически с самого его рождения? Которому, элементарно, только что обрабатывал разодранную коленку!
На удивление, принц не стал его дожимать прямо сейчас, но с вполне читаемой угрозой снова прошипел в самое ухо:
- Ответ дашь позже, перед отъездом. И не вздумай обмануть или играть со мной, как и распространяться о тайне, которую я тебе поведал! Ты знаешь, при желании моего влияния хватит, чтобы превратить твою жизнь в кошмар.
И ушел, оставив мужчину наедине со своими демонами.
А вечером Фатима сидела у него на коленях, обнимала тонкими ручками за шею и заглядывала в глаза, пытаясь выведать, отчего ее любимый дядя сегодня в таком плохом настроении.
Мужчина же смотрел на нее и понимал, что не может допустить, чтобы этот маленький лучик света и его личного счастья погас, просто физически не может! Он знал, что если совершит злодеяние, то его в любом случае убьют, или как преступника, или как не оправдавшего доверие лекаря. Однако, если никто не узнает, что это сделал он, то ни его сестру, ни Фатиму не тронут, наоборот, даже присмотрят и назначат пенсию.
И сейчас, глядя в ее бездонные карие глазищи он с обреченностью понимал, что пойдет, и на убийство, и на собственную смерть. На все пойдет, лишь бы жила она.
Потом были сборы, плавание по морю, сговор с разбойниками и яд, который он им передал, чтобы они смазали им стрелы. О! Сколько нервов ему это стоило! Однако, за главной целью, убить принца, он как-то совершенно неожиданно для себя не подумал, что помимо мальчика может пострадать кто-то еще. Он сам себе позже удивлялся! Как? Ну, как он мог об этом не подумать, когда нанимал ту шайку, с предводителем которой его свел староста очередной деревеньки, в которой они отдыхали. Как будто его разум попал в какой-то туннель. Он просто видел цель и маниакально к ней шел. Отрезвление пришло в тот самый момент, когда у него на руках умер парнишка из охраны. Какого труда ему стоило сдержаться и не признаться во всех грехах прямо там. Однако, воспоминания об ощущении теплых ручек племянницы на шее и ее полный обожания взгляде, помогли сдержаться, и следующее покушение он спланировал так, чтобы никто, кроме принца, не пострадал. Да и яд в обоих случаях он выбирал так, чтобы мальчик не мучился и не чувствовал боли.