— Иех ты, окаянные! Как они через речку-то переправились? Гниды…
— На плоту.
— А ты? Ты чего глядел? Старатель!
— Ну!
— Не нукай! Дело говорю… Кончил бы с ребятами разом — и концы в воду.
— Четверо их, ребятишки. Разве рука подымется…
Никифор успокоился, сел на нары.
— За ребятами комиссары придут, начальники, — заговорил он уже спокойнее. — И выгонят тебя отседа…
— Тридцать лет жилу искал…
— Они не посмотрят. Пожалте, скажут, заводик строить. Государство рабочих и крестьян укреплять. Заботятся о крестьянах, значит… Ночи не спят…
— Не могу я, Никифор, ребятишек казнить… не могу! На медведя с голыми руками выйду. — Яков сжал огромные кулаки и поднес их к носу Никифора. — Не вывернется из моих рук медведь… Знаю, не вывернется.
Старик покосился на кулаки Якова и отодвинулся.
— Медведь нам не противник.
— Может, зимовку того… поджечь?
— А сами где жить будем? Не то говоришь, старатель. Пойдем-ка лучше, Яков, гостей встречать.
— Нет, ты сначала скажи, что надумал?
— По дороге и скажу… Не ерепенься!
— А ружье зачем берешь?
— Ворон стрелять…
Они вышли из зимовки. Яков приволок от старого кедра большой камень и придавил им дверь.
— Морщится небо-то, — сказал Никифор. — Ночь будет ветреная…
— Пошли… Какая уж будет.
В лесу было совсем темно. Косматые елки и колючие кусты заступали им дорогу, трава хватала их за ноги. Яков хорошо помнил тропу, шел уверенно, вовремя обходил кусты, вовремя нырял под широкие лапы елок, а Никифора они хлестали по лицу. Старик, отбиваясь от них, негромко ругался.
На широких лесных полянках Яков останавливался и глядел на небо.
— Ты чего? — спрашивал его Никифор.
— Звезду жду, — ответил Яков и шел дальше.
Первая звезда должна загораться над речкой, Яков это знал. Она всегда там загоралась. По его расчетам, ребята после такой переправы и на ночь глядя, в лес не пойдут, будут ждать утра на берегу. Он вел Никифора к речке, вел и сам не знал зачем.
Они вышли из лесу на старую гарь и остановились. Глухо шумела впереди речка. От нее двигались на них черные обгорелые пни, как чужие солдаты.
Небо было одинаковым — темным на западе и на востоке и плоским, как доска. Яков увидел над речкой белую звезду, а в кустах костер, казавшийся издали фонарем.
Никифор не то ругался, не то шептал молитву… Порывистый ветер покачивал темную траву, черные солдаты наступали на них, окружали…
Яков сел в траву и вздрогнул:
— Да-а… пришли мы… Пришли. А чего делать, не знаю.
— Припугнуть угланов… Костер-то их?
— Пугал…
Старик сел к Якову.
— Неужто с угланами не справимся… Ты меня слушай, простая душа. Медведь живет силой, а человек хитростью.