— Хмм, — задумался Агренев, — а в Болгарии мы сумеем это вообще реализовать? Ведь Фердинанд же навярняка не захочет отрекаться? Не для того же он короновался, чтобы столь бесславно отречься.
Михаил качнул фужером и после короткой паузы ответил:
— Да, ты прав, не для того. И эта вторая стадия операции. Необходимо втолковать болгарам, что по сути они ничего не получили кроме праздника, зато попали на очень большие деньги. У нас есть в Болгарии немало сторонников, но из-за эйфории, которая охватила общество, наши слова пока плохо доходят даже до них. И я рассчитываю в этом вопросе на твою помощь…
«Так-так! Есть у моей медиа империи в Болгарии некоторые возможности. Есть. Пока в стране царит эйфория по поводу объявления независимости голос разума и логика действительно будут плохо доходить до умов. Эйфория лучше всего лечится временем и дурными вестями. В качестве последних и черный пиар сойдет. Но тут нужно не перестараться, а то народ стиснет зубы и ожесточится. Но в целом ситуация подходящая. Независимость объявлена, но ее никто признает. И короля тоже. И что же получила тогда Болгария в результате объявления независимости? Да ничего! Только не признанного никем царька, чьи личные амбиции и привели к сему событию. А еще будут финансовые претензии от осман. Как говорит Михаил, немалые. И все это из-за Фердинанда Кобургского, немца и лютеранина в православной стране? Класс! А ведь независимость у болгар от Стамбула и так имелась, хоть и не была объявлена официально. Но этими фактами и логикой можно будет достучаться до умов болгар несколько позже, когда они начнут трезво оценивать действительность. Задачка знатная!»
— А каков вообще возможный уровень противодействия в самой Болгарии со стороны внешних игроков? — поинтересовался прочими деталями князь.
— Пока не особо существенный. Поддерживать Фердинанда напрямую в данный момент не готов никто. Так как? Берешься?
Агренев кивнул и улыбнулся:
— Берусь! Задачка мне нравится, как и сама идея. Но вот гарантировать успех я не смогу. Все-таки первый раз мои газетчики и политологи будут так работать так серьезно на иностранном уровне.
— Ну, ты не в одиночку там будешь работать. Мы со своей стороны тоже всемерно поможем, — отозвался Император, — Хотя в Болгарии в деле «отрезвления» народа я все-таки больше на тебя рассчитываю.
«Ну, да. В итоге в стране найдутся силы, которые захотят сэкономить на компенсациях османам за счет отречения Фердинанда. И, возможно, даже скорее всего, кто-то захочет решить вопрос с царем кардинально. Тем более, что политические убийства в Болгарии не такая уж редкость. И на болгарский престол останется единственный претендент — несовершеннолетний Борис, которого потом нужно будет перетянуть на нашу сторону и дать соответствующее воспитание. Дай Бог, чтобы у нас на все это хватило сил».