Она проросла в меня, в вены, в плоть, в сердце, а я и сам не заметил, когда это произошло.
******
Герман Волков слишком долго шел к месту, которое принадлежало ему по праву. Обитое дорогой кожей кресло в огромном со вкусом отделанном кабинете – глава клана принимал здесь гостей, решал вопросы и проблемы. Этот кабинет был сердцем особняка, в котором проходило все – от похорон до свадеб. Центр, который несправедливо отобрал сначала Орлов, а затем Громов.
Но ладно, ладно – конкурентная борьба, они побеждали честно. Своих соперников Герман уважал. Ровно до той поры, пока не понял, что без его жесткой руки клан перестал процветать. Да, при нем проблем с законом было больше и заглаживать их приходилось порой огромными суммами. Но взамен клан приобретал куда больше – влияние, страх людей перед ними, заказы, пусть и связанные с криминалом. А Орлов и Громов пытались увести бизнесы из тени, играть честно, а не по-крупному. Трусливые мрази.
Но сегодня чаша терпения Германа Волкова переполнилась. Потому что когда утром на пороге особняка вместо измученных после бессонной ночи молодоженов тебя встречает твой сын и заявляет, что Алекс избил его и выкрал Милану, такого прощать нельзя. Особенно тем, кого всей душой ненавидишь.
- Какого черта, Громов?! – орет в телефонную трубку Герман. На его лбу и шее вздувается вена, а сам он красный от ярости, - Мы разве об этом договаривались? Уговор был простой и четкий: Кирилл женится на Орловой, и мы делим наследство пополам. Она его жена! Законная, мать твою!
- Да, я все понимаю, - в трубке слышится озадаченный голос Громова-старшего.
- Тогда скажи мне, с какого… - Герман едва сдерживается, чтобы не вспылить, и понижает голос, - твой сын ворвался в особняк?! Мало того, что он увез в неизвестном направлении Милану, он еще и избил моего сына! У него сотрясение!
Герман бросает взгляд на Кирилла – он сидит напротив, на диване, и прижимает к перемотанной голове холодный компресс. Его любимый сын, надежда и гордость, тот, кому не стыдно передать в управление целый клан. Да, были у него свои слабости в виде всяких жестких практик с девушками, но кто не без греха?
- Дай мне разобраться. Я уверен, что вышла какая-то ужасная ошибка. Я вызвоню Алекса или найду его, и мы все выясним.
- Выясним, Вова, еще как выясним!!! – шипит в трубку Герман, сбрасывает вызов и отшвыривает от себя смартфон.
- Твою мать! – рычит он, с досадой ударяя кулаком по столешнице. Знает, что надо успокоиться, что возраст уже не тот, но ситуация просто выводит из себя. Не зря этот мелкий урод Громов сбежал, знал, что его просто раздерут на кусочки сейчас.