– Нотариус, – он усмехается.
– Ты все-таки провернул то, что хотел…
– Ну кто-то же должен решать проблемы, – пожимает плечами отец, – И работать на благо семьи, сын. Своей семьи, а не той, что перестала существовать.
– Девчонка не заслужила такого отношения.
– Расставь наконец приоритеты, Алекс. Я думаю о семье, о Громовых. Делаю все для блага своих будущих внуков.
– Какими благородными словами ты прикрываешься, – усмехаюсь я и качаю головой.
– Думай, что хочешь, сын. Но ради Громовых я зубами рвать готов. А девчонка… ее не убивает никто, не мучает. Мы просто выдаем ее замуж.
– Не мучает – пока что. Ты знаешь Кирилла. Знаешь, что он творил.
– Хватит! Это просто глупые сплетни! – опаляет меня взглядом отец.
Он со звоном отставляет чашку и поднимается.
– Я сейчас переоденусь и повезу девчонку в особняк. Надеюсь, ты успеешь обдумать ситуацию, пока меня не будет, и принять правильное решение. Семья всегда должна быть на первом месте, – бросает он, прежде чем покинуть гостиную.
Как же все происходящее мне не по нутру… Тру переносицу пальцами и не сразу замечаю, что вниз спускается Милана. Замираю, жадно изучая ее бледное лицо и лихорадочно блестящие глаза. И на инстинкте, не осознав особо, бросаюсь к ней. Она замирает на последней ступени и встречается со мной взглядом.
– Послушай, если ты не хочешь, отменим свадьбу. Ты слышишь? Только скажи.
– Ты же сам говорил, что поздно, – бесцветно говорит она.
– К черту. Я отменю все. Только скажи, – повторяю снова, сжимая кулаки.
Милана отводит глаза и обреченно качает головой:
– Не надо, Саш. Так будет лучше.
От того, как она произносит мое имя – иначе, совсем по-другому, чем я привык, грудную клетку сжимает. Даже вдох становится болезненнее.
– Что?
– Я почитала письмо мамы. Я выйду замуж за Кирилла.
– Письмо? Твою же мать, Милана! Это подделка! – рычу я.
– Мамин почерк я ни с чьим не спутаю, – возражает девчонка.
– Да очнись ты! Его специально подделали! – рявкаю и, не выдержав, хватаю Милану за плечи и встряхиваю, – Приди в себя!
Она цепляется за мои руки, не сводит с меня затравленного испуганного взгляда. А я смотрю в ее глаза и мне хочется выть от безысходности, потому что понимаю – она мне не верит. Да и как поверить, когда я ее по сути предал, а в руках у нее письмо самого дорогого для нее человека.
– Что здесь происходит? – слышится сверху голос отца и я холодею.
Надо увезти ее. Просто взять и увезти силой, плевать на все. Но Милана отстраняется от меня, разворачивается к нему и улыбается вымученно:
– Ничего, дядь Вов. Просто я согласна на свадьбу с Волковым.