«Какие планы на завтра?»
«С утра универ, потом дела дома»
«А потом?»
«Потом я вся твоя», — кокетливо ответила она, а следом прислала фотку. Пупка.
«Тебе говорили, что есть более эротичные места, чем дырка в животе?»
«Не может быть. Ты наверное меня обманываешь»
И еще одна фотка, очень похожая на аппетитный вырез декольте. Я даже привстал с подушки от радости. Но потом при ближайшем рассмотрении это оказались хитро сфотографированные девичьи коленки, накрытые покрывалом. Вот так доверчивых мужиков и ловят.
Я смеялся в голос. Какая дурища же эта Дашка-ромашка. С ней не соскучишься.
Мы проболтали с ней, наверное, полчаса, не меньше, потом Никитина отправилась спать, а я лежал и смотрел в потолок, предаваясь странным, совершенно не характерным для меня мыслям. Я думал о том, как жаль, что нельзя обнять ее здесь и сейчас, придется ждать до завтра.
Последний экзамен — он трудный самый. Мозги уже настойчиво требуют отдыха, тело не хочет вставать с кровати и идти в универ, а сердцу вообще нет никакого дела до учебы. Его больше парень волнует с темно-голубыми глазами и ямочками на щеках от озорной улыбки.
Но все же я шла к девяти утра. Печальная и немного торжественная. Готовая к очередным пяти минутам позора. Потому что в этот раз я вообще не готовилась. Даже учебник не открыла. Да и когда мне его было открывать, если кругом Магницкий? Все на что меня хватило — это полистать его перед выходом, чтобы вспомнить название предмета и разделов. Жопа ленивая. Представляю, как на меня Алена посмотрит, когда я начну мычать и мяться перед преподавателем.
Кстати об Алене…
Егор мне так и не поведал подробностей их разговора. Наверняка опять поругались. Аленка ведь его терпеть не может, да и он не подарок. Будем, надеяться, что в рамках приличия все было, и они не устраивали бои без правил. Мне, если честно, жуть как интересно было, о чем же они все-таки говорили, почему Рыжова так настойчиво звонила сначала мне, а только потом ему. Вряд ли только из-за родителей, как сказал Егор, должно быть что-то еще. Поэтому я тоже решила подойти к ней после экзамена и серьезно поговорить. Подруга я, в конце концов, или нет? Может, человеку помощь нужна?
— Плохо, гражданка Никитина! Плохо! — невозмутимо сказал преподаватель и потянулся за ведомостью, после того как беспощадно мучал меня минут пятнадцать.
У меня аж все оборвалось. Сердце горячим комом подпрыгнуло до горла и потом обвалилось до самых колен. Тело ватное стало, в ушах зашумело.
— Пожалуйста, дайте мне еще один вопрос, — взмолилась я, складывая ладошки в просительном жесте.