Аленка наклонилась ближе ко мне и твердо произнесла:
— У нас с ним будет ребенок. Вот теперь точка.
Мне показалось, что от волнения меня вывернет наизнанку прямо там, за столом, на глазах у всех.
— И, как ты понимаешь, дорогая моя недалекая подруга, беременность сама собой не возникает. Это к вопросу о том, что я его не интересую как женщина.
— Это бред! — я категорично покачала головой.
— Тебе снимок УЗИ показать? Или тест полосатый? Живот, к сожалению, не могу дать потрогать. Не люблю пускать чужих в личное пространство.
Сейчас точно вывернет.
— Ты все выдумала, — не сдавалась я, — для того, чтобы нас с ним поссорить! Могла бы что-то поинтереснее сочинить, чем беременность.
— Так Егору позвони и спроси, раз мне не веришь. Если я не шибаюсь, то прямо сейчас он у родителей. Его дядя Паша вызвал на разговор. Наверное, решают, где свадьбу справлять будем, где жить. Скорее всего, у Егора, — она задумчиво потерла подбородок. — Ты в курсе, что ему родители квартиру летом купили? Как знали, что расширение семейства на подходе. Я там, кстати, уже была. Вчера. Меня тетя Катя пригласила. Мы с ней уже даже придумали какую отделку закажем…
Она так спокойно обо всем этом рассуждала, что моя уверенность в своей правоте, в Егоре, в нас с ним покачнулась и пошла трещинами.
— Ты врешь, — просипела сдавленно, — этого не может быть. Это какая-то ошибка. Фарс.
— Единственная ошибка — это ты. А фарс — это ваши как бы отношения. Я очень надеюсь, что тебе хватит мозгов не путаться у нас под ногами. Сама понимаешь: взрослая жизнь, свадьба, ребенок — совсем не до тебя и не до твоих глупостей.
— Мы с Егором встречаемся, — напомнила я.
— Да ты что? Ну давай расскажи мне, как будешь с ним встречаться, зная, что он мне ребенка сделал, — она подперла щеку рукой и внимательно посмотрела на меня, — давай, давай. Не стесняйся. Я внимательно слушаю. Мне очень интересно. Неужели все проглотишь, простишь и дальше будешь прыгать бестолковой стрекозой?..
Я попробовала сглотнуть стальной ком, вставший посреди горла, и не могла. Он не позволял сделать вдох полной грудью.
— …У тебя, конечно, всегда проблемы с достоинством и самоуважением были. Но не настолько же? Я тебя окончательно перестану уважать, если это так.
Она меня добивала. Видела, что хреново, и продолжала вбивать гвозди в крышку гроба.
— Мне плевать на твое уважение.
— Ух ты! Сейчас снег пойдет. Никитиной плевать на то, что о ней думают! Что, даже не станешь, как всегда, стелиться и предлагать дружбу?
— Я… я тебе не верю, — это все, на что меня хватало.