— О господи, дайте девочке поесть, — вернулась милая старушка, не отвечающая на мои вопросы. С ее появлением напряжение, повисшее в воздухе, немного ослабло. Я смогла перевести взгляд. Так, словно меня отвлекли, а не потому, что не выдержала его глаз.
— У меня поезд, мне нужно на вокзал.
— Твой поезд уехал два дня назад. — Медведь садится на свое прежнее место во главе стола. Рядом с ним еще одно, старушка ставит там тарелку с супом, плов, чай.
— Два?
— Два, два. Ты сядешь или как? — у него раздраженный голос. Старушка нежно подводит меня к нему и сажает на мягкий стул. Да они с ума сошли, если думают, что я проглочу хоть кусок.
— Ешь, не все водку хлестать.
Чувствую запах баранины.
— Я не хочу.
Он поворачивается и мне кажется, что надо мной нависла скала.
— Не голодная?
— Не люблю баранов… — Черт, в руку которого я воткнула вилку, согнул ее за секунду, глядя на меня. А я нарочно посмотрела на него. — То есть баранину… — меня точно здесь убьют.
— Может она покушает у меня в кухне? — идея бабули мне нравится, я бы с радостью покинула эту компанию.
Медведь пропускает мимо ушей ее слова, жадно разделывая кусок мяса на кости. Она все понимает и скрывается за дверью. Хозяин тянется за бутылкой водки, наполняет рюмку доверху. Опрокидывает.
— Никто не встанет, пока эти тарелки не опустеют, — все восемь глаз пялятся на меня. Я не выдерживаю и начинаю плакать, слезы сами катятся из глаз. Он недовольно цыкает. Кого я хочу обмануть, показывая характер? Они размажут меня по стенке. Медведь наполняет свою рюмку доверху, передает бутылку дальше.
— Давай, может посмелее станешь, как в баре.
Я медлю, он терпеливо смотрит на меня, потом переводит взор на стол, словно раздумывая прибить меня или нет. Беру и залпом осушаю ее. Меня передергивает, но мне сразу становится легче. Медведь нанизывает на вилку кусок баранины и падает мне. Я не могу смотреть в его глаза. Он способен прихлопнуть меня одной ладошкой, и мокрого места не останется. Принимаю вилку, удивляюсь вкусу, мне нравится. Подает вторую рюмку, и я решаюсь поднять взгляд. Сперва вижу черта, получившего от меня. Он уже перебинтовал свою руку. Поднимает рюмку, выпивает, не отрывая от меня глаз. Так тебе и надо ублюдок. Я взглянула на Медведя лишь на секунду, в его черных глазах пылало пламя камина, но лицо, как и прежде оставалось непроницаемым. Он пододвинул суп.
— Я не могу есть, когда на меня все смотрят.
— Ну, пить же ты можешь, — опять ухмылки чертей, сидящих за столом. В этот момент двери распахиваются, и входит высокий интеллигентный мужчина. Он тоже из НБА, но словно не из преисподней, а с земли. Ни шрамов, ни тату, ни бороды и даже щетины. С ним несколько девушек, и я сомневаюсь есть ли им хотя бы двадцать.