— В баре есть другая дверь?
Бармен понимающе кивнул, поставил передо мной вторую рюмку и скрылся с нетронутым куском мяса за дверью подсобки.
— Притормози, — я никого тут не знаю, вряд ли это обращаются ко мне.
Тянусь к рюмке, но кто-то хватает меня за руку. Резко выдергиваю и оборачиваюсь. Передо мной стоит высокий мужик, который еще минуту назад терся у входа.
— Уберите свои руки! Это вас не касается.
Музыка все еще звучала фоном вдалеке, а вот голоса поутихли. Я мельком глянула в сторону, чего уставились, дикари?
— Присядешь к нам, — звучит как утверждение. Его рот приоткрыт, форма губ словно в легкой улыбке.
— Нет, — отворачиваюсь, ничего не происходит, и я думаю, что он ушел. Опрокидываю рюмку и посасываю дольку лимона. В этот момент возвращается бармен с упакованным стейком.
— Нальешь еще одну — зарежу, — я вновь оборачиваюсь и вижу двухметрового бородатого мужика в районе сорока лет или чуть старше. Он почти на голову выше первого, пытавшегося схватить меня за руку. — Ты тут одна? — его низкий голос заставил вздрогнуть нутро. Эти глаза смотрели в самую душу, так словно он уже все обо мне знал…
— А мы разве знакомы и уже перешли на ТЫ?
Бармен с таким жаром стал натирать и без того сияющий стакан, что едва не протер в нем дыру.
Мужик пригладил бороду и облизнулся. Я достала из кошелька три тысячных купюры и, оставив их на барной стойке, направилась к выходу, который к счастью был свободен.
Вчера я крепко уснула, теперь я знаю, что перед сном нужно выпить, тогда бессонница уйдет. Собираюсь на завтрак, мои синяки под глазами скоро начнут пугать людей, так и до анорексии недалеко. Надеваю бежевый вязаный костюм и выхожу из номера. Мимо, по коридору прошли два высоченных амбала, да кто отдыхает в этом отеле?! Внизу встречаю Лизу с мужем. Они недавно переехали в Сочи и обожают горнолыжный склон. Пока накладываю овсянку в миску, Лиза рассказывает о вчерашнем дне. Я наблюдаю за командой баскетболистов, идущих в банкетный зал. Но такое ощущение, что играют они в преисподней. Татуированные, кто-то с бородой и шрамами, голоса грубые, словно сами черти поднялись из-под земли.
— Ты бы поела, — Лиза с жалостью разглядывает мою миску каши.
— Я ем.
— Нет, нормальной еды. Тут чего только нет.
Запихиваю в себя ложку каши, она застревает в горле. Делаю глоток латте. В этот момент по ресторану проносится оглушительный ржач. Из банкетного зала вываливается огромный бородатый мужик, тот самый из бара. Глаза как у люцифера горят черным пламенем. Широкими шагами идет к выходу, не обращая внимание на пялящихся вокруг людей.