Лишь спустя мгновение я обратила внимание на те слова, которыми Назира приветствовала меня. Она произнесла фразу «Добрый день», я ответила ей тем же, не задумываясь.
— Назира, который час?
— Почти двенадцать часов дня.
— Ох! — вырвалось у меня против воли.
Я и не знала, что могу проспать так долго в чужой, незнакомой обстановке. Когда я изредка приходила с ночевкой к подруге, то всегда чувствовала себя неуютно, спала не очень хорошо и просыпалась довольно рано, задолго до пробуждения подруги и ее домочадцев.
Однако в постели Марата я спала беспробудно, возможно, дело было в мужском запахе, в его особенном аромате, которым были пропитаны простыни и одеяло — этот запах странным образом подарил мне чувство уверенности и защищенности.
— Марат вернулся?
— Он был в доме, распорядился подать вам завтрак, но уехал, не сказав, когда вернется, — с готовностью ответила Назира. — Подать вам одежду? Она выстиранная и полностью сухая.
— Да, я буду очень рада переодеться, — поблагодарила Назиру. — Спасибо большое.
Назира молча кивнула и направилась в сторону выхода из комнаты, но потом обернулась и посмотрела на меня, сказав:
— Вы очень сильно отличаетесь от тех девушек, что я видела в этих стенах, — она обвела красноречивым взглядом стены спальни. — Не помню, чтобы кто-то был так приветлив, особенно, если учесть, что вчера я позволила себе некоторую невежливость по отношению к вам.
— Вы сказали, что у младшего сына проблемы со здоровьем?
— Да, у него с рождения есть сложности с сердцем, а из-за перенесенной пневмонии пошли осложнения.
— Желаю, чтобы все образовалось, как можно скорее.
— Спасибо. На все воля Аллаха, но я прилагаю все усилия, чтобы Якуб поправился. Если позволите, я вернусь к своим привычным делам.
— Конечно, — спохватилась я.
Назира кивнула, ее лицо снова приняло непроницаемое выражение, а среди эмоций можно было различить лишь вежливость, присущую, наверное, всякому обслуживающему персоналу.
Она удалилась, а я начала ломать голову над тем, чем себя занять в доме Марата в его отсутствие. Посмотреть телевизор? Прогуляться по территории? Мне позволено покидать пределы дома или я стану пленницей в его большой спальне?
Дверь снова отворилась, Назира вошла со стопкой моей выстиранной одежды, опустив ее на прикроватную тумбу.
Поверх одежды лежала большая красная роза на длинном стебле.
— Марат просил передать это вам, — прокомментировала Назира и неслышно выскользнула из спальни.
Как завороженная, я смотрела на большую розу. Лепестки были не просто красными, но багряными, как полыхающий закат. Этот цвет притягивал взгляд, было невозможно оторваться от созерцания нежных, красивых лепестков, обрамляющих сердцевину цветка. На ум приходило только одно слово: королевская.