Деятель долго разговаривал с Никодимом, находились они далековато, поэтому ничего подслушать не удалось, да и гвалт поблизости мешал. Суки! Но посетителю, похоже, ничего добиться так и не удалось от наставника. Дали от ворот поворот. Сделал вывод, потому что здоровяк досадливо махнул рукой и направился ко мне.
Я же, давно привязав лошадей к заднему борту, стоял рядом и курил. Руки чесались, как хотелось заняться изучением трофеев, но делать это на глазах у нашей группы и еще не одного десятка пришлых людей — безумие. Просто охранял свое добро. Мало ли. Пока нежданный гость проделал путь в пару десятков шагов, мысленно уже убил его раз двадцать. Не от кровожадности, а стараясь быть готовым в случае чего действовать на упреждение. Тот ведь со «спасибом» нарисовался. Обострись ситуация, сделал ставку на «туман» или «вспышку», а затем только на «Жало» — именно его атака мне казалась запредельной.
Взгляд водянистых глаз «гостя» был какой-то склизкий, вызывающий подспудное желание загнать кривой клинок в печень оппоненту. Но вероятней всего, это на подсознательном уровне из-за финтов двух встреченных представителей «Белых пауков» начинал мазать всех одной краской. И рисовать мишени. И не только на груди.
— Приветствую, — начал разговор Артем Бельк, понятное дело — «чистый», и сразу взял быка за рога, — Между нами возникли некоторые недоразумения, я бы сказал, даже непонимания. Предлагаю уладить все, здесь и сейчас. Мой клан не будет иметь к тебе никаких претензий, и мы забудем о случившемся, если отдаешь лошадей и сбрую, остальное особо не интересует. Даю миллион. Расплачусь хоть переводом на счет, хоть картами.
Может быть, земной я согласился с таким «щедрым» предложением, ведь в душе бы затеплилась надежда, мол, сразу все и закончится. А враги, противники и конкуренты пусть и не воспылают любовью, но лезть не будут. Все же решили.
Ага-ага.
Стаф думал иначе, он иначе мыслил. Во-первых, ничего не изменится. Совершенно. Во-вторых, слова это слова, даже клятву через ЦК можно обойти. Уверен. В-третьих, дать добровольно ограбить себя среди белого дня? Еще и может приплатить? Ведь, если с Вилли я просто был не в курсе цен и прочих местных реалий, то теперь на данный фактор прогиб не спишешь. Слабость — только она. И это главное. Поэтому:
— И тебе не болеть. Не интересует, — ответил безразлично, коротко и четко, показывая всем видом, что разговор закончен.
Лясы точить не хотелось, тем более с ублюдком, который смотрел на тебя, как на собачье дерьмо, в какое случайно вляпался, гуляя по ухоженному парку. Однако теперь хотелось иль не хотелось, а приходилось чистить ботинки.