Что ж, держать в секрете теорию турбовинтовых двигателей не стал, выдал им все на блюдечке, уж как ее приспособить к турбореактивному двигателю догадаются, там один шаг всего. Хотя с ними это в будущем сыграет злую шутку, оно лучше, когда до всего доходишь своими мозгами, а не чужими, многое остается за кадром, из-за этого потом не раз наступят на те грабли, на которые не наступили бы, если бы сами отрабатывали теорию. Хотя, может и не наступят. Пара человек из делегации на наши достижения вообще смотрят свысока, вроде того, «ну что могут дельного сделать в далеком Иркутске?». Одно слово, снобизм, он из них так и прёт, поэтому возможно сами будут доходить своими мозгами, а не на основе «наших достижений». Вот откуда такое? Ведь в составе приехавших нет даже ни одного москвича или ленинградца. От тех еще можно было теоретически ожидать нечто подобного. Но эти то сами выходцы из провинций, пусть даже западных. Хорошо хоть сам Архип Люлька эти сразу начал пресекать подобные настроения. И слава Богу, иначе не видать нам турбореактивных истребителей до окончания войны, по срокам никак не успеваем. Оно и правильно, у немцев Ме-262 не оказал влияния на вторую мировую войну и, судя по тому, что Советский Союз вышел к сорок второму году значительно сильнее, уже не окажет.
Особо обратил внимание конструкторов на такое явление как помпаж.
— Откуда вам известно? — Заинтересовался один из конструкторов.
— Гоняли двигатель без нагрузки и получили такое неприятное явление, — отвечаю я, — потом разобрались, что виноваты срывы потоков, в этом случае нарушается соотношение воздушно-керосиновой смеси, и горение становится прерывистым.
— И как обошли этот неприятный момент?
— Никак, — пожимаю плечами, — больше надеемся на форму камеры сгорания и автоматику подачи топлива. Но это для нашего двигателя не так уж и актуально, поток воздуха не такой уж большой и инерция с редукторами и винтами велика, поэтому подобного эффекта не возникает. У турбореактивного двигателя помпаж обязательно возникнет при больших оборотах компрессора.
Поверили или нет? Впрочем, я сделал все, чтобы у них получился хороший двигатель, они еще прибегут за технологией закалки лопаток турбины, там тоже все непросто.
Пока мы завершали конструирование ТВД и разбирались с присланными варягами Люльки, мою голову посетила, как я считаю, одна умная мысль. Вот будет посвободнее и нужно заняться ее воплощением. В общем я решил, что нашей авиации не помешает учебно-тренеровочный самолет, а от нас нужен двигатель небольшой мощности к нему. Где-то сил на 350. У-2, имеющийся в авиашколах, позволяет научиться только держаться в воздухе. Авиатренажеры позволяют много чего отрабатывать, но не дают чувства полета. А вот пилотирование по-хорошему Иркутской школе при наличии авиатренажеров пришлось в условиях войны сильно сократить время обучения. Больше никто не мог позволить обучать курсанта по году. Более того, не знаю как в других авиашколах, а у нас в Иркутске сейчас обучают всего пару групп молодых летчиков с нуля. Выпускаемые на авиастроительном самолеты в основном поступают в руки уже относительно опытных пилотов, которые тут проходят краткое переобучение. Но вообще, я считаю, что это правильно. Лучшие боевые самолеты нужно давать в руки летчиков уже понюхавших почём на войне фунт лиха. Именно они, а не зеленая молодежь способны сломать хребет Люфтваффе. А «зеленых» теперь в основном сажают на Яки. Увы, суровая реальность войны такова. Сначала приходится доказывать свое право на на жизнь и на право летать, а уж потом….