Теперь я понимаю, почему Эсмеральдас казался мне знакомым. Каждое похищенное воспоминание является теперь частью меня самой. У меня ушли годы тренировок, чтобы научиться отталкивать их и держать взаперти внутри. Но иногда они находят выход. Слава звёздам, что всплывшее из глубин разума воспоминание было радостным — время сбора урожая, когда все собираются вместе, чтобы проводить уходящий год. Тем не менее мои руки дрожат, а по спине стекает пот. Я не хочу больше на это смотреть, поэтому пытаюсь выйти из Серости и затолкать воспоминание обратно во тьму, где ему и место. Мне говорили, что таково проклятие робари. Но проклятие или нет, я не могу позволить этим воспоминаниям помешать мне найти альман.
Дым разъедает глаза и острая боль пронзает виски. Несмотря на усталость, я заставляю себя встать. Здесь нет камня. Если бы я была Селестой, куда бы бросилась бежать?
А затем я слышу это. Одинокий голос пронзает воздух.
Сначала я думаю, что это ещё одно нежеланное воспоминание, вырвавшееся из Серости. Но затем звук становится таким же отчётливым, как звон колоколов в Священный день. Чей-то голос зовёт на помощь.
Кто-то не смог выбраться из Эсмеральдас.
Глава 2
Говорят, так было не всегда. Были времена, когда королевства Пуэрто-Леонес и Мемория жили в мире. И процветали. Даже когда Мемория пала под натиском семьи львов, был заключён договор. Существовал порядок. Мой народ не скрывал свои способности, мы не скрывали себя в страхе перед королём. Именно это мы рассказываем нашим детям. Сказки. Старейшины шепчущих рассказывают много сказок — так дни и ночи протекают быстрее. Но для большинства из нас мир никогда не переставал гореть.
Такой же пожар однажды изменил меня навсегда. Даже сейчас, восемь лет спустя, я помню тот огонь каждой клеточкой своего тела. Он был ярче нынешнего, ярче бесцветной Серости украденных мною воспоминаний. Сказанные Дезу слова о прощении были правдой, но в глубине души я знала, что всегда буду пытаться обогнать пламя, которое никогда не погаснет.
Я проглатываю пепел, который заполняет нос и рот, следуя по улице за отчаянным голосом. Пробираюсь через обломки, которые загораживают дорогу. Мой шарф постоянно норовит сползти. Дым застилает глаза, отчего я едва не попадаю под копыта скачущей лошади. В последний момент успеваю увернуться и падаю в грязь.
Рядом качается дверца пустой конюшни. А напротив стоит домик, откуда и доносятся крики. Пламя уже выжгло всё, что здесь находилось. И что-то мне подсказывает, очаг возгорания был именно здесь. Дверь слегка приоткрыта, на полу виднеются следы больших и маленьких ног, которые ведут в обоих направлениях. Кому могло понадобиться возвращаться в сгоревший дом? Я открываю дверь и жду пару мгновений. Крыша уже провалилась. Белые стены выстояли, но покрылись копотью.