Ее зовут Фиби.
Ну, Фиби, дальше что? Она тебя, между прочим, не соблазняет и ни на что такое не претендует. Это ты тут сопли распустил, кровью истекал, ах пожалейте бедного, поплачьте над ним, поцелуйте его.
Да, она целовала меня, и мне это не было неприятно, это меня волновало, и даже сейчас…
Он потрогал свои губы.
Странный, все-таки, дом. Без людей любой уют бесполезен, не имеет смысла. Днем, когда тут была Фиби, этой пустоты не чувствовалось, она как-то все собой заполняла…
Фиби.
Ну, Фиби, еще сто раз повтори это «Фиби», что с того?
«Пусть будет то, что будет» – так, кажется, она сказала.
Она свободна, а я нет, в этом все дело, продолжал он свой внутренний монолог. Для меня свобода всегда идёт рядом с ответственностью. Ты не можешь дать слово, если не свободен. Не можешь позволить себе и себя любить, не имеешь права. Начинать ничего не можешь. Если ты хочешь, действительно хочешь и собираешься что-то с ней начать – бери ответственность за нее, этот нежный цветок в твоей власти, можно и растоптать ненароком. Потому что, видите ли, тебе так хочется…
Фиби.
…Почему так хочется повторять ее имя? Фи-би… Фи-би.
Он резко затушил сигарету и пошел искать какой-нибудь темный угол, чтоб не на фотоэлементах. Нашел что-то наподобие спальни и, не раздеваясь, свалился на огромный диван, закрыл глаза. И, уже засыпая, стал вспоминать, как мягкие, мокрые, соленые губы судорожно целовали его лицо… кто-то звал его… почему-то голосом Ольги:
– Даш… Да-аш…
Он открыл глаза и увидел перед собой спокойное лицо Фиби. Она сидела на краю дивана и смотрела на него.
– Даш, привет.
– Давно сидишь?
– Ну…
– Как я сплю тебе тоже нравится смотреть? – он улыбнулся своей коронной «боковой» улыбочкой, положил руку поверх ее. Не отняла, но внимательно посмотрела на эту конструкцию.
– Ты, как бы, просишь прощения за вчерашний цирк, да? – подсказала она реплику.
– Мм… ну да… прости меня, я дурак.
Ему вдруг нестерпимо захотелось пригнуть ее к себе, прижать, зарыться лицом в ее волосы…
Ну, мало ли кому чего хочется, лежи и не рыпайся. И не вздумай… я сказал, не вздумай!..
Неизвестно, к чему привел бы этот внутренний диалог, если бы Фиби не высвободила руку:
– Пойдем завтракать и решать, чем займемся сегодня. У меня есть пара предложений, но не знаю, что ты выберешь.
Она встала. Андрей сел, посмотрел на нее снизу вверх.
– И не думай о себе плохо. Ты же знаешь, это все игры подсознания и комплексы среднего возраста!
Ну вот, приехали. Старики и дети выходят первыми.
– На самом деле, сейчас главное – что думаю о тебе я, – продолжала она.