– Док, идите вы на хрен! может, лучше вам водки?! или ремня в задницу!? а то вы, неровён час, сами тут коньки отбросите, ёшкин-же-кот-как-больно-то… живодер вы индусский… палач нобелевский… хари-кришна-или-как-там-вашу-так-перетак!..
– Ну, слава Богу, раз матерится, значит выживет!
* * *
Дашков вышел в коридор, машинально достал сигареты, посмотрел на них – нет, больница, нельзя – и быстро пошел. Не важно куда, главное не останавливаться и не отвечать на восторженные приветствия узнававшего его медперсонала. Дошел до лестничной клетки, поднялся на два пролета, свалился на пол за грузовым лифтом… и дал волю слезам.
В личной жизни – не на съемках – он не плакал никогда. Потому что всегда, для всех и во всех обстоятельствах был «крайним сверху»: прикрывал, защищал, принимал решения. Проявить свои чувства в стрессовой ситуации считал непозволительной роскошью.
А тут… закоротило.
Сын. МОЙ сын. Это мой сын.
От одной этой мысли к горлу подкатил ком и не давал ни вздохнуть, ни закурить, ни сменить пластинку в мозгу.
Наш сын. Наш с Фиби сын. У меня есть сын. Александр…
Промаявшись так минут пять, получил «контрольный в голову»: вторая мысль, гораздо сильнее по предполагаемым последствиям, пронзила мозг.
Они же брат и сестра! И провели ночь вместе! да по одному их счастливо-невменяемому виду было все понятно… Черт, черт, черт!!!
Дашков механически бился затылком о стену.
Они же похожи, как близнецы, как можно было сразу этого не понять!! Еще по фотошопу этому долбаному заметно было, и ведь почувствовал же что-то… ну, дятел, однозначно!! Тогда ведь еще можно было… да ладно, завянь уже, ничего ты не смог бы сделать. И что толку теперь клювом щелкать, все уже прощелкано. Вот ..... !!!
Он уже понимал, что изменить что-либо невозможно, значит, надо попытаться взять себя в руки и что-то предпринять.
Успокоиться, прежде всего, и что-то начинать уже делать.
Первое – найти Фиби и убедиться, что все так, как есть.
Второе – если оно действительно так, как есть, рассказать обо всем Ольге, она имеет право узнать об этом лично от меня.
Третье и самое сложное – найти Андора.
Андрей встал с пола и пошел обратно в палату.
Только бы не выдать себя, сейчас нельзя ни в коем случае, пусть сначала поправится. А так хочется… всегда хотелось обратиться к кому-нибудь – сынок…
Алекс не спал.
Дашков присел на край кровати. Нестерпимо захотелось обнять его, прижать к груди… Удержался. Вместо этого позволил себе слегка провести рукой по его волосам, как бы поправляя их.
– Ничего, мой мальчик (ну, хоть так…), все будет хорошо. Тебя прекрасно «собрали», будешь еще бегать.