«Надо ли верить в вампиров?.. Этим вопросом стоит задаться в связи со смертью румынского графа Бороложовака, скончавшегося в Париже немногим более недели назад. Он подверг себя добровольному изгнанию во Францию, бежав из своей родной Румынии, поскольку в его окружении считали, что все члены его семьи после смерти становились «вампирами», и незадолго до того, как уйти из жизни, он заставил человека, у которого жил в Париже, поклясться, что тот немедленно после кончины вырвет ему сердце. Он считал это единственным средством, чтобы отвести проклятие и положить конец своей странной болезни. Когда-то именно так поступали в Центральной Европе для уничтожения «живого мертвеца», чтобы не позволить ему вылезать из могилы и нести зло…»
Эта информация, почерпнутая из номера Фигаро от октября 1874 года, конечно, заслуживала внимания. Более того, она оказалась первым звеном той цепи, которая привела нас к современным формам забытого культа, одно название которого по-прежнему заставляет ужаснуться. Речь идёт о культе Вампира.
Итак, в Европе конца XIX века эта «странная болезнь души» (как назвал её один священник того времени, практиковавший изгнание бесов) не являлась лишь атрибутом страшных мифов. С ней ещё ненароком сталкивались в светских салонах, в тиши пустынной залы дома зажиточного горожанина, в тени английского замка… повсюду, где непознанное, подпитываясь древней магией, могло пустить корни.
Для того, чтобы вдруг опрокинулись привычные представления об окружающем мире, достаточно было просмотреть хронику происшествий одной из газет.
Поскольку вампиризм — атрибут не только далёкой истории, румынских преданий, в которых появившиеся из ночного мрака чудовища питаются человеческой кровью.
Со свидетельствами этого явления можно столкнуться и в статье, опубликованной в самый разгар двадцатого века и помещённой между информацией о ближневосточном конфликте и рубрикой по искусству в самом низу газетного листа, куда обычно редко доходит взгляд читателя.
