Однажды утром Мане не хватило горячей воды. Господа уже ушли, девочка наполнила неподъемный самовар, разожгла его, а сама села кормить детей. Самовар вскипел. Маня отправила малышей в детскую, дав им игрушки, и вернулась на кухню — пора было готовить обед. Когда она налила в тазик горячую воду для мытья посуды, прибежал старший мальчик. В одно мгновение он оказался около тазика с кипятком. Маня кинулась к нему, но поздно — кипяток выплеснулся ей на руки и на ножку мальчика. Боль была адская, на руках моментально вздулись огромные волдыри. Но Маня в этот момент не обращала внимания на свои руки — она испугалась за мальчика, который громко кричал и плакал. Что делать? Дети были одни в доме, помощи ждать неоткуда. По какому-то наитию Маня опустила свои руки и ножку малыша в холодную воду. Стало легче.
И тут, как по вызову, появилась хозяйка. Маня и так была в ужасе от случившегося, она страдала от боли, а тут еще и хозяйка, увидев ошпаренную ножку сына, страшно наорала на бедную девочку. Малыша увезли в больницу, забыв про Маню. По счастью, ожог оказался небольшим, и скоро мальчик выздоровел. А вот у Мани дела обстояли гораздо хуже — руки болели и не заживали, мочить их было невозможно — кожа трескалась…
Девочке повезло — в Абакан приехал по делам муж тети Степаниды Алексей Степанович Иванов, тот, что спасся при расстреле партизан, и зашел проведать племянницу. Увидев такую картину, он сразу сказал хозяевам, что забирает девочку. Те легко согласились — зачем им больная домработница? Сунули Мане в руки узелок с ее вещичками да выпихнули за дверь. И не только платьишка нового не дали, но даже кренделька на дорогу пожалели.
Всю обратную дорогу Алексей Степанович был погружен в свои мысли — вздыхал, кряхтел, качал головой, иногда плакал, смахивая слезы. Приехав в Каратузское, сдал Маню с рук на руки тете Степе, сказав:
— Пока не вылечишь, не отпускай девчонку от себя.
Лина долго не знала о том, что ее дочка с «заработков» вернулась с ошпаренными руками. А когда узнала, как-то безразлично сказала:
— Что ж, не будет носиться как оглашенная.
Моя мама всю жизнь задавала себе вопрос: «Что мы ей такое сделали, почему она нас не любила? Я всегда желала ее любви. Все делала, чтобы ей понравиться, но — не получалось…»
Дети растут быстро. Вот и юным Веберам стала мала вся одежда, а обуви у них не было вообще. Хуже всего то, что никому до них не было дела — время тяжелое, все страдали, все едва-едва сводили концы с концами. О чем тут говорить, если родной матери были безразличны ее дети? Самостоятельность не приносила им облегчения — они еще попросту не умели устроить свою жизнь. Тетя Степа научила Маню готовить, как только детей отделили от семьи, но ведь нужно было одеться, обуться, зимой ходить в школу. Нужны были деньги, а взять их было неоткуда. Маленькую Алечку привечала тетя Степанида, девочка почти все время находилась у нее. Шура и Маня оказались главной рабочей силой в семье — два несчастных ребенка, которых безжалостно эксплуатировали, взамен не давая ничего, даже еды, не говоря об одежде. А Мавра Адамовна далеко, в Красноярске. Маня окончила седьмой класс, ей исполнилось пятнадцать лет, ее приняли в комсомол и сразу же дали поручение — вести общественную работу. Значит, нужно все время быть на виду, на людях. Но в чем?!