И стала им, правда, не совсем честным путём. И не моя в том вина.
— Женщина, я тебе нравлюсь? — вторгся в мои мысли голос львёнка. Иногда он смешно растягивал слова, как бы пробуя их на вкус, слушая эхо собственного голоса.
— Конечно. Очень, — ответила я от души. — Ты не можешь не нравиться.
Я погладила его между ушек, и Ле Шатон довольно заурчал.
— Но я могу быть опасен для тебя.
— Это точно, — поддакнула Ванда, на всякий случай отодвигаясь в дальний угол. Она сидела на скамье напротив, так что хозяйке в любом случае ничего не угрожало.
— Вас, людей, привлекает опасность, — продолжил Ле Шатон, сверля меня зелёными глазами. В полутьме экипажа, а свет мы приглушили, чтобы не резал глаз, они светились, как две драгоценности.
Ванда только вздохнула. Видимо, была с ним согласна.
— Я хочу с ней поговорить, — произнесла я спустя какое-то время, пока мы слушали стук колёс. — Нехорошо делать вид, что мы незнакомы. Или что я брезгую ей.
— А это не так? — живо отреагировала Ванда и спрятала выбившуюся прядь седоватых волос под цветастую косынку. — Ну и ладно, если не так. Твоё дело, я тебе не нянька и не мамушка. Знаешь, ты вроде девка бойкая, пронырливая, до секретов охочая, а сразу видно, что из приюта.
— Что такое приют, женщины? — Ле Шатон впервые в поисках ответа посмотрел сначала на Ванду, а лишь потом на меня.
Хоть он и выглядел как детёныш, однако алхим был существом, тесно знакомым с повадками и с обычаями людей. Но не со всеми.
— С чего бы видно? — от досады я вспыхнула и хотела было уже огрызнуться. Ох уж это приютское прошлое! Как клеймо!
— А с того, что ты и шагу не можешь ступить без чьего-либо одобрения!
Ванда впервые говорила со мной так резко. Я слушала и молчала, потому что понимала, что раз говорит, ей на меня не всё равно. Это давало иллюзию защищённости.
— А дальше… — продолжила она мысль и замолчала на полуслове.
Я смотрела в окно, хотя там и не было ничего интересного. Сквозь тёмную занавеску были видны только очертания пейзажа.
— А что дальше? — наконец решилась спросить я. Наверное, скажет, что я паду жертвой обольстителя. Если не Рыси, так кого другого.
— А дальше Непроторенный лес.
Глава 8
— Вы слышите? — шёпотом спросила я, когда день начал клониться к вечеру.
Экипажи, которых стало на один больше, чем когда мы выехали из Плауполиса, двигались медленно, то и дело останавливаясь, чтобы всадники, сопровождающие нас, могли разведать обстановку.
Наверное, Рысь очень опасался слежки, слишком уж неторопливым было наше продвижение. Может, ждал кого, кто должен был присоединиться к нашему отряду?