Вряд ли столичный Король мошенников опасался местных разбойников.
— Что такое, женщина? — мгновенно проснулся алхим, порядком отлежавший мне руки.
Ле Шатон оказался тяжёлым, но, соприкасаясь с его шерстью, я чувствовала, как мои невеликие способности обостряются. Или это тоже действие серебряного амулета-зеркальца?
Сейчас это было неважно, спать мне почти не хотелось, Сила переполняла меня, желая излиться вовне, я только ждала подходящего случая.
Ваанда , напротив, всё больше спала, будто хотела отдохнуть заранее, пока это ещё было возможно.
— Что ты там услышала? — спросила она, не открывая глаз.
— Шёпот. Это травы говорят. Но совсем по-другому, нежели в нашем лесу.
Ванда, кряхтя распрямила спину и посмотрела в окно, отдёрнув занавесь.
— Скоро Непроторенный лес. Я тоже его чую. Но слышать травы — это твоё умение. О чём они говорят?
— А я ничего не слышу, — обиженно заявил алхим и наконец слез с моих колен, устроившись на скамейке рядом. — Зачем слышать то, что не может тебе навредить?
— Это тебе не может, — огрызнулась Ванда, задёрнув занавеску ещё плотнее.
Хозяйка впервые обратилась к Ле Шатону напрямую. Наверное, если наше путешествие продлится достаточно долго, они даже подружатся. — А нам, так очень даже. Так что они говорят, София?
— Сейчас, — сказала я и закрыла глаза, аккуратно потёрла виски пальцами, чтобы не отвлекаться на посторонние шумы.
Лес впереди манил. Не напрямую, деревья почти ни о чём не говорили, только шумели кронами в небесах о том, что лето не бесконечно, и скоро всё здесь надолго замолчит.
А травы, кустарники вовсю звенели и голосили. «Приди к нам и попробуй сладких чёрных ягод, они такие спелые, мои ветки ломятся под их тяжестью».
«Не ешь волчьих ягод, — шептал другой, тоненький голосок. — Путник, иди ко мне, мои ягоды дарят прохладу и утоляют жажду, и они вовсе не ядовиты. Ты просто останешься здесь навсегда. С нами».
«Они все останутся, — вторили им остальные. — Мы не решаем, кого пустить на наши тропы, но выпускаем не каждого».
Я быстро пересказала Ванде всё то, что услышала.
— Не страшно, — отмахнулась она. — Я пучки окопника нам по сумкам распихала, он защитит нас во время путешествия от нападения другой травы.
— О, я не знал, что на вас могут напасть травы? — удивился алхим и уставился на мою хозяйку.
Впервые не с пренебрежением, не как на слугу, он обычно так и глядел на любого постороннего человека, а с уважением. Конечно, не как на равного, но уже не как на «бесполезного двуногого».
— Как это возможно, у вас есть ноги, а у них нет, — продолжил окончательно проснувшийся алхим.