– Сейчас самое главное, чтобы он поправился окончательно, – говорил Кирилл. – Я не надеюсь и не жду никакого продолжения наших отношений. Помогаю потому, что он дорог мне. Хочу, чтобы мы продолжали общаться, я не держу на него зла.
– Я рад, что ты так думаешь.
– Он попросил меня дать ему почитать мою самую любимую книгу…
Я удивился.
– Зачем?
– Не знаю. Просто написал так и все.
– И что ты ему дал?
– «Маленького принца», Экзюпери.
«Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно. Ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил».[10]
Гордей пришел в себя, и его перевели в обычную палату, он шел на поправку. В тот момент, когда я об этом узнал, я расплакался. Потом я радостно скакал по комнате, а из глаз продолжали литься слезы. 29-го апреля я увидел комментарий от Hero под своей статьей «Червивая половинка»:
«А я достоин Принца?»
Эти слова были для меня как луч надежды от маяка во мраке бушующего моря. В ответ я отправил три сердечка. Безумно хотелось услышать его голос, но тетя не знала номер Гордея, а Кате звонить я не решался. Она достаточно прохладно разговаривала со мной в последние разы.
На всякий случай я все же сдал анализ на ВИЧ, он был отрицательный. Днем 12-го мая, я съездил за результатом, а когда вернулся, обнаружил поднятые жалюзи на окнах дома Гордея.
Он приехал? Один или с Катей, или это Катя?
Я не находил себе места. Полдня курил на крыльце, не отводя глаз от его окна на втором этаже. Он так и не появился. Я плюнул и пошел к нему. Будь что будет.
Когда я подходил к своей калитке он, как привидение, возник в окне. Я замер на месте.
Он похудел, но это не повлияло на его красоту, только глаза сделались грустными.
Он отрицательно покачал головой.
Я движением руки спросил, один ли он. Он кивнул. Я развел руки в стороны, давая понять, что я не понимаю, почему нет. Он прислонил кулак одной руки к другой с растопыренными пальцами, таким образом, видимо, показывал коронавирус, а потом указал на себя.
Остаток дня я провел на улице, он сидел около окна. Я включал песню Сэма Смита «Nothing Left For You», дурачился под нее перед ним. Он улыбался. В десять накрыл стол на лужайке, чтобы ему было видно, зажег свечи. Так мы ужинали. Около одиннадцати он включил песню Фрэнка Синатры «Strangers in the night», а следом заиграла «Unchained Melody» в исполнении Элвиса Пресли. В конце песни он показал мне, что будет ложиться спать. Я кивнул и послал ему воздушный поцелуй, он отправил мне в ответ. Я не уходил в дом допоздна, шторы в его комнате были открыты и, несмотря на то, что его не было видно, я знал, что он наблюдает за мной с кровати.