Парни засмущались. Но если Василий Китаев сел обратно, то Фрол Змеев остался стоять. Этот белокурый семнадцатилетний юноша, с большими светлыми ресницами, из-под которых, словно изумруды, поблёскивали голубые глаза, сделав лёгкий поклон, ответил:
— Благодарю, Великая княгиня, но разреши ответить стоя, — и получив её одобрение, продолжил. — В первое время нам всем было тяжело. Сначала пришлось пережить морское путешествие… Скажу сразу, кто плавал морем-океаном, того рекой не испугать, зато можно выучиться у него всем молитвам…
— Неужто было страшно? — снова улыбнулась Софья Фоминична.
— Жуть, как страшно! Поднимется волна высотою с терем и идёт на тебя. За поручни схватишься, глаза зажмуришь, и-и… только остаётся, что молитвы шептать.
Но Бог милостив, доплыли мы благополучно. В монастыре нас тоже приняли хорошо и разместили по комнатам. Правда, пришлось столкнуться со многими непривычными вещами…
Некоторое время юноша рассказывал об обустройстве монастыря и о тех правилах, которые обязан выполнять каждый ученик.
— Один раз, — продолжал Змеев, — нас навестила министр культуры донья Елена Петровна Шамова.
— Это которая жена адмирала дона Руслана, что потопил пиратские корабли в Средиземном море? — перебил Фрола кто-то из бояр.
— Ага, — кивнул юноша. — Пришла она, значит, к нам и расспрашивает про житьё-бытьё, не обижают ли, не скучаем ли? Я ей и пожаловался, что очень скучаю по дому. Тогда она пообещала специально для меня сочинить стих, который поможет бороться с тоской… И уже на следующий день листочек со стихотворением был у меня…
Вначале, когда Фрол с юношеской непосредственностью вёл свой рассказ, многие гости снисходительно посмеивались. А как ещё реагировать на слова безусого мальчишки? Но вот он начал декламировать стих и сидящие за столами люди невольно заслушались. Его звонкий голос, наполненный душевной теплотой, буквально проникал в душу каждому…
Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа…
Не видать конца и края —
Только синь сосёт глаза.
Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонно чахнут тополя.
Пахнет яблоком и мёдом
По церквам твой кроткий Спас.
И гудит за корогодом
На лугах весёлый пляс.
Побегу по мятой стёжке
На приволь зелёных лех,
Мне навстречу, как серёжки,
Прозвенит девичий смех.
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
С последним словом стихотворения в зале воцарилась глубокая тишина. Люди буквально наяву проживали сказанные строчки. Пусть некоторые слова были не совсем понятны, но общий смысл уловил каждый…