— Откуда у тебя эта шапка? — снова спросил князь. — Отвечай!
— Не моя… — жалобно проблеял Емельян.
— Как не твоя, если была при тебе? Ты, что же, пёс, своему князю брехать вздумал?! — и снова пинок по многострадальным рёбрам.
— Я её позавчера подобрал на месте драки.
— Какой драки?
— Там, где стражники разбойников побили.
— А мне, почему не сказал?
— А на кой тебе старый колпак? Не для княжьей он головы…
— Поговори у меня ещё! — уже без злобы пригрозил Лукомский и отошёл к лавке, чтобы присесть на неё.
— Господине, а что случилось? — Емельян нехотя поднялся и взглядом побитой собаки уставился на князя.
Лукомский не говоря ни слова, вывернул шапку наизнанку и показал прореху в подкладе. Оттуда торчал лист бумаги.
— Я разве отправлял тебя куда-нибудь с тайным поручением?
— Нет, — Емельян сглотнул подступивший к горлу комок.
— А как бумага здесь очутилась?
— Не знаю… От татей, наверно, осталась… Точно от них! Верно тебе, говорю…
— Ой, смотри у меня! — Лукомский нахмурил брови.
— Вот тебе крест! — Емельян размашисто перекрестился. — Да и на кой мне бумага? Слаб я в грамоте. Когда малой был, ещё мог хорошо буквицы разбирать, а сейчас…
— Ладно, поверю, — Лукомский снова перевёл взгляд на шапку, потом на Собакина. — Чё морду скривил?
— Горло сушит после вчерашнего, — виновато ответил тот, потупив взгляд.
— Ну, так испей водицы! — разрешил князь. — А то блеешь тут козлом передо мною, слушать противно.
Собакин поспешил к ведру с водой, возле которого лежал деревянный ковш. Опорожнив его подряд два раза, он взглянул на стол. Там со вчерашнего вечера остались стоять стаканы. В одном плескалось что-то вонючее. Не обращая внимания на запах, Емельян быстро влил это пойло себе в рот. Спустя несколько мгновений самочувствие стало улучшаться.
— Господине, а что в бумаге-то? — решил он задать вопрос.
— Откуда я знаю? Видишь, послание запечатано…
— И что делать?
— Собирайся, отведу тебя сейчас к князю Хованскому.
— За что, господине?! — Собакин рухнул на колени. — За что под пытки!? Я же служил тебе верой и правдой…
— Ты чего, дурень, от хмельного зелья совсем умом тронулся? — нахмурился Лукомский. — На какие пытки? Бумаги эти обнаружены в шапке разбойника, мы отдадим их князю Хованскому и расскажем, как нашли. А дальше пусть думает, что с ними делать. Недаром ему Государь тайный сыск доверил.
Эх, лукавил Лукомский, лукавил! Бумаги он лично засунул под подклад шапки, пока Собакин спал пьяным. И подпоили его тоже не случайно. Это князь специально так подстроил. Незачем холопам знать лишнего. Язык-то без костей. Сболтнут где-нибудь по пьяни, а ему отвечай. Поэтому, не смотря на всю преданность, слуги князя Лукомского про дела своего господина знали крайне мало. А о том, что знали, предпочитали молчать, ибо чревато…