Что содержалось в «найденном» письме? Там находился ложный след, якобы указывающий на место, где скрываются сбежавшие княгини. Вначале Лукомский хотел действовать через дьяка Мамырева. Тот ближе всех стоял к Великому князю и пользовался его безграничным доверием. Но передумал. Слишком дьяк был умным. А вот Хованский, несмотря на то, что ведал тайным сыском, особым умом не блистал. Зато страдал излишней подозрительностью. Наговори в его присутствии про кого-нибудь неприглядные вещи, князь сказанному легко верил и начинал подозревать человека во всех смертных грехах. Усугублялось это преданностью к Московскому Государю и желанием эту преданность всячески доказать. А ещё Хованский был падок на лесть, особенно, если она исходила от людей, равных ему по социальному положению. А вот холопья лесть воспринималась им крайне подозрительно…
Уже через час Лукомский встретился с Хованским и объяснил причину, которая привела его к нему. Так же он передал шапку с письмом. Быстро сорвав с бумаги печати, глава тайного сыска углубился в чтение. По мере ознакомление с содержимым письма, лицо его хмурилось всё сильнее и сильнее.
— Что, дорогой князь, плохие новости я тебе принёс? — участливо спросил Лукомский.
— Не скажу, что хорошие, — закончив чтение, ответил Хованский, — но полезные.
— Может ещё, чем помочь тебе смогу? Холоп мой, что бумаги обнаружил, следы чужие прекрасно читать умеет. Это он позавчера логово татей обнаружил…
— Да, я помню, — ответил глава тайного сыска и задумался.
Людей, с которыми можно было отправиться в погоню в данный момент, у него набиралось всего с десяток. Этого количества казалось недостаточным. Можно, конечно, попросить у Великого князя, но у того сейчас своих забот хватало — почила в Бозе Великая княгиня Мария Ярославна. А тут время не терпит. С Государем же пока встретишься, пока объяснишь причину — полдня пройдёт. За это время беглянки могут уйти далеко и след их потеряется…
— У тебя есть надёжные и крепкие люди? — спросил он у Лукомского.
— Есть, — кивнул тот с готовностью. — А что нужно делать?
— Беглецов нужно поймать. Только людей у меня мало.
— С удовольствием тебе помогу, дорогой князь. Сам с тобой поеду и людей в помощь прихвачу.
Вскоре кавалькада из двадцати пяти хорошо вооружённых всадников покинула пределы Москвы и направилась в сторону Звенигорода. Как сообщалось в бумагах, сбежавшие княгини нашли временный приют в одном из постоялых дворов, расположенных на тракте Москва — Звенигород.
За два дня до описываемых событий князь Лукомский отослал с особым поручением две группы преданных ему людей. Обе они состояли из пяти человек. Первая группа отправилась в Тверь, чтобы передать Великому князю Михаилу Борисовичу весть о том, что его бояре могут смело брать под себя новоторжские волости, ранее принадлежавшие Новгородской республике, а на сегодняшний день являющиеся спорными. Московские бояре тоже претендовали на эти земли, отчего постоянно происходили стычки. Иван III в этом противостоянии неизменно поддерживал своих людей, всячески притесняя тверичан. Зато сейчас их станет поддерживать Новгород и Псков, не говоря уже о самой Литве. Правда, последняя будет действовать не открыто, а тайно… Люди, везущие эту новость, можно сказать, использовались втёмную. Про бумагу с посланием знал лишь тот, кто её вёз. Говорить о ней другим запрещалось. Мало того, посланник должен был передать письмо какому-то служке. То есть, конечного адресата он не знал. Официальная версия поездки, озвученная князем Лукомским, покупка старинных книг, которые нужно доставить ему со всем тщанием.