Но если так, то почему ведет себя сейчас с другой, как ни в чем не бывало? Не видно, что сильно тоскует по погибшей. Или хорошо играет роль? Почему-то этот вопрос не давал Найе покоя.
Что творится в душе Саймона на самом деле? Что если, уделяя внимание ей, он таким образом пытается забыться? Было бы горько это узнать! Вокруг костра, кроме них двоих, сейчас никого не было, и Найя решилась спросить откровенно.
– Скажи, ты любил ее? – оборвав очередную фразу Саймона на полуслове, проговорила.
– Кого? – опешил он. Потом хмыкнул. – Интересно, я когда-нибудь пойму женскую логику? Мы ведь только что говорили о последнем спектакле кемстарской театральной труппы.
Найя смущенно потупилась, но тут же мотнула головой.
– Прости, но у меня из головы не выходит та история с Завиром Блестом.
В одно мгновение взгляд Саймона неуловимо изменился. Стал жестким и холодным. Найе стало не по себе. Она уже жалела, что спросила о столь личном.
– Извини, пожалуйста, – поспешила сказать. – Я не должна была затрагивать эту тему.
Ожидала, что он встанет и уйдет, но Саймон, помолчав, произнес:
– Осуждаешь?
– Тебя? – поразилась она. – Уж точно нет! Блест получил по заслугам. Нам пришлось защищать мерзавца, но это не значит, что мы были на его стороне. То, что он сделал… – Найя поморщилась. – Мне трудно представить, что ты чувствовал, когда узнал, что с любимой девушкой так поступили.
– Да, мне было неприятно, – задумчиво проговорил он, внимательно глядя на нее. – Но ты ошибаешься в оценке моих чувств. Игретта мне нравилась. Нам было хорошо вместе. Но я не любил ее.
– Трудно поверить, учитывая то, как ты поступил с ее обидчиком, – тихо возразила Найя.
– Тут другое, – Саймон улыбнулся уголками губ. – Я никому не позволю безнаказанно обидеть женщину, которую считаю своей. Думаю, как и любой нормальный мужчина.
– Сомневаюсь, что любой, – покачала головой Найя. – Смотря что стоит на кону. После такого ведь Блест-старший наверняка пожелал порвать отношения с вашим кланом. А это не самый последний род.
– Ты права, – сухо отозвался он. – Но поступи я иначе – кто угодно бы счел возможным вытирать об меня ноги. Есть вещи поважнее выгоды.
– Значит, на саму девушку, по большому счету, тебе было наплевать?
А вот это открытие было неприятным!
– Не наплевать, – возразил Саймон, и я ощутила в его эмоциях грусть. – Игретта была милым, искренним и чистым существом. Я был к ней по-своему привязан. Но к излишней сентиментальности я не склонен. Как видишь, абсолютно честен перед тобой. Есть вещи, которые всегда будут для меня важнее чувств. Репутация, судьба моего клана. Ими я вряд ли смогу пожертвовать. В том числе и из-за женщины.