Сидя в такси, я смотрел на проносящиеся мимо машины. На спешащих по своим делам людей. Смотрел на родной город, понимая, как легко и беззаботно мне в нем жилось.
«Все познается в сравнении», ─ промелькнула в голове старая истина.
Из магнитолы тихо доносился «Сплин», идеально вписывающийся под поездку и настраивающий на легкую меланхолию.
Спустя десять минут мы заехали в знакомый двор и аккуратно припарковались у подъезда. Рассчитавшись с водителем и оставив ему на чай (я бы и пять звезд поставил за поездку в тишине), я зашел в старенький подъезд, встретивший меня все такими же обшарпанными стенами. Взбежав на третий этаж, я остановился у двери и несколько раз нажал на звонок.
Из квартиры донеслось легкое шебуршание и тихие шаги. Дважды провернулся замок. Открылась дверь. Стоявшая на пороге мама, в своем синем халате с восточной вышивкой, сделалаполшага вперед и пораженно замерла на пороге, узнав меня. Ее бледное лицо и серые от усталости глаза наливались жизнью.
─ С-сынок? ─ как бы спрашивая, произнесла она, а уже через секунду заключила меня в объятия.
─ Да, мама. Это я, ─ констатировал я, с трудом сдерживая слезы.
─ Нашелся, родненький, нашелся! ─ причитала мама, ничуть не ослабляя объятий. Затем, будто что-то вспомнив, она резко отстранилась. ─ Ты, наверно же, голодный. Ты же хочешь кушать, да? Проходи, ─ говорила она, заталкивая меня в квартиру, словно опасаясь, что я сбегу. Словно чувствовала, что я ненадолго.
─ Давай, мой руки и на кухню, а я пока папе позвоню, ─ сказала она. Не давая мне и шанса вставить хоть слово.
─ Алло, Сереженька, Вася вернулся, представляешь? ─ донеслись до меня слова матери, заглушаемые текущей из крана водой.
Следующие полчаса, аж до приезда папы, я провел за столом, наедаясь до отвала. Мама будто бы решила компенсировать все мои еженедельные семейные ужины, подливая все новые и новые порции борща или подкладывая под руку бутерброды, сопровождая все это рассказами обо всем, что произошло после моей пропажи. О том, как на следующий день позвонила Ирина, обеспокоенная тем, что я не пришел ни в общежитие, ни в университет. Как меня искали по друзьям и знакомым, обращались в полицию и даже в частный сыск, но это не принесло никаких результатов. Как сквозь землю провалился ─ утверждали все, разводя руками.
«Как же они были близки к правде», ─ с горечью думал я, запихивая себе в рот блинчик со сметаной, не забывая запить его чаем.
Отец почти не изменился. Та же осанка, цепкий, спокойный взгляд и, как всегда, идеально выбритое лицо. Вот только в уголках глаз добавилось морщин, а каштановые волосы покрыла серебристая паутина.