А тётя сходила, поела мяса на шампурах и потом поведала о том, что весь вечер двое из хозяев всё смотрели в сторону нашего дома, один с тоской, другой с суровым недоумением. А именно лохматый пёс, тосковал, а бородатый мужик не понимал причину моего отсутствия.
Одна только «селедка» светилась счастьем, ей моё отсутствие только улучшило настроение, и она весь вечер не отходила от Ильи. Чем радостнее становилась она, тем мрачнее он. Так что тётя уже строила предположения, что у них там не всё так хорошо, как старалась показать Настя.
Я это никак не комментировала. Анастасия Юрьевна его невеста и он это подтвердил. О нашем случайном поцелуе он упомянул только один раз в машине, в мой первый рабочий день, перед тем как мы вошли в здание его клиники.
— Вера, я хотел поговорить о том, что произошло тогда в спальне — это случайность, ошибка. Ты поцеловала меня, я ответил, но ты просто ударилась головой, и виноват в этом я. Теперь ты будешь работать на меня, а я не — он осекся.
«А вы что?! Не заводите шашни на работе? Так Илья Борисович?! А если бы тётя не уговорила бы вас принять меня на работу, тогда что? Продолжили бы терапию, это же ваша собака виновата в том, что я получила сотрясение мозга и захотела вас поцеловать?!» — эти вопросы вертелись у меня в голове.
Я же прикрыла рот рукой, памятуя как после удара головой, все мои мысли неосознанно принимали форму слов.
— Я всё поняла Илья Борисович — не стала я ждать его пояснений и открыла дверь машины, закрывая эту тему.
Потом начались мои трудовые будни. К этой теме мы больше не возвращались. Его невеста постоянно ко мне цеплялась, он, будучи холодным и отстраненным, стал моим наваждением, его друг после случайной встречи в коридоре зачастил к нам в клинику, и не упускал случая со мной пофлиртовать особенно на глазах у почти женатого друга.
А я была между ними как маятник, который раскачивали всё с большей и большей амплитудой. Ничем хорошим это не могло закончиться.
Так прошло ещё полторы недели.
И вот сейчас Исаакович обратился ко мне вроде как по рабочему вопросу, но при этом не сводил глаз с моей груди.
Ситуация с формой сегодня повторилась, рубашка-поло было испачкано, а я забыла привезти и оставить в своем шкафчике сменную американку-водолазку.
И снова это красное бельё, что виднелось в вырезе халата, действовало на некоторых мужиков как красная тряпка на быков.
А ведь Исаакович он же вроде как гей, он то чего?
Ладно известный у нас в клинике бабник и холостяк (дважды разведенный) Валерий Игоревич, который только что простоял у моей стойки минут пятнадцать, делая вид что разговаривает с кем-то по телефону, а сам не сводил глаз с моей груди. Следом за ним пришел примерный семьянин Соколов, не помню его имени отчества, а фамилию запомнила только, ассоциируя его с одним из моих одноклассников.