— Добрый день, это я Нэлис Воярр, — она приветливо улыбнулась и стремительной, лёгкой походкой пошла к калитке.
— Добрый, сударыня! Вот, извольте получить письмо и расписаться, — посыльный протянул ей серый конверт и бланк, где следовало поставить подпись.
— А что это за письмо? — Нэлис не рассмотрела печать, а мужчина явно торопился убраться подальше с яркого солнца, и ей было неудобно задерживать старика, разглядывая посылку. Она аккуратно расписалась и вернула бланк.
— Не знаю, госпожа, — равнодушно ответил курьер, — моя задача доставить лично в руки, а что хочет от вас сыскное отделение, мне неведомо. Счастливо оставаться!
Мужчина приподнял котелок и тут-же исчез, скрылся порталом в неизвестном направлении. “Ну дела… — озадаченно подумала Нэлис, — сыскное отделение? Серьёзно? И что им может быть нужно?”
Тёплый ветерок принёс аромат, однозначно сообщавший, что варенье близко к тому, чтобы подгореть, и хозяйка, засунув письмо в карман передника, бросилась спасать свой кулинарный шедевр!
Чуть позже, сидя на крыльце родительского дома, Нэлис распечатала конверт. В нём оказался небольшой листок с предписанием. Госпоже Нэлис Воярр через два дня надлежало явиться в центральное отделение сыска Ривары для беседы с королевским дознавателем, господином Йаном Дайни. Никаких объяснений или намёка, что же хочет от неё упомянутый господин, и зачем она ему могла понадобиться. Хотя Нэл точно знала, что законов не нарушала и не была замешана в чём-либо, в душе поселилась тревога. Королевский сыск! Это вам не отделение местной полиции! Что же такое стряслось? Женщина сморщила остренький, курносый носик и задумчиво почесала переносицу.
Вечером того-же дня, за ужином, она спросила отца, с наслаждением уплетавшего фирменный мамин пирог с ягодами, не слыхал ли он что-то о вызовах в сыскное отделение простых граждан.
Ливар Воярр заинтересованно взглянул на дочь проницательными зеленовато-карими глазами и, немного помедлив, ответил:
— Сейчас вызывают многих, для допросов, — этот умный, немногословный и спокойный человек обожал тишину и книги, а больше них он любил только своих родных женщин, жену и дочь. И теперь, заметив, что его ответ взволновал Нэл, спросил: — А к чему вопрос? Тебя что-то тревожит.
Отпираться было бесполезно, Нэл не хотела волновать родителей, но понимала, что скорее всего отец раскусит её “случайное любопытство”, так оно и вышло.
— Мне пришло письмо. Вызывают для беседы. Наверняка ничего серьёзного, но это же королевский сыск… Странно всё как-то. Пап, а о чём там спрашивают?