Мама умела шить такую одежду, которая очень долго носилась. Ей ничего не стоило мгновенно залатать любую дыру в носке или рубашке. Она перелицовывала воротнички на рубашках, чтобы те служили дольше, и вязала всевозможную одежду, чтобы нам было тепло. Такой образ жизни был совершенно естественным, и никто не сомневался в том, что так и должно быть. Она ни на одно мероприятие не могла прибыть вовремя, потому что Шон вечно задерживался. На ферме всегда так, ведь ягнята у овец появляются не по расписанию, а коров нужно доить утром и вечером, да и косить траву на сено и силос тоже нужно тогда, когда приходит время, а не когда ты к этому готов. Поэтому мысль о работе с нормальным графиком никогда не приходила маме в голову.
Центром нашего дома в Эскере была кухня, а центром кухни была дровяная плита — старый «Рейберн» № 1 с горячей поверхностью для приготовления пищи, о которую можно было обжечься, и топкой, в которой сжигали торф и дрова. Слева располагался резервуар, наполненный горячей водой. Это было огромным достижением — горячая вода от плиты и холодная из крана, — не сравнить с теми временами, когда маме нужно было носить тяжелые ведра с водой из колодца.
Справа под варочной поверхностью располагались духовка с грилем и печь для разогрева — одна над другой. Печка для разогрева была самым замечательным кухонным устройством, о котором можно было только мечтать. Отец согревал возле нее замерзшие ноги, мама использовала ее для обогрева ягнят, которых выкармливала из бутылочки. Порой одновременно с этим она пекла в духовке хлеб или готовила жаркое. Как-то ночью и я тайком воспользовался этой печкой, чтобы отогреть двух маленьких котят из сенного сарая, о чем до сих пор никто не знает. Они были так слабы, что не могли даже добраться до сосков кошки. Я думал, что они умирают. Согрев молока, я накормил их, а потом отнес обратно в сарай, пока отец не проснулся.
Высоко над плитой, за трубой вытяжки, у мамы висела связка больших перьев с крыла индейки, которой она порой стегала нас по ногам, когда мы слишком наглели. Мне обычно влетало за то, что я что-то делал не так или дрался со своей младшей сестрой Жозефиной, а это случалось частенько. Однажды мама бегала за мной с этим «крылом» по всему дому, потом сдалась и вернулась на кухню, а я продолжал носиться кругами, пока не понял, что за мной уже никто не гонится.
Мама всегда учила меня делать все максимально хорошо. Сама она ничего не делала вполсилы. Несомненно, она помогла мне стать тем, кто я есть. Она верила в меня и поддерживала всевозможными способами. Мама была самым самоотверженным человеком из всех, кого я знал. Ей все было по силам. Она всю жизнь обо всех заботилась, отдавая всю себя, и не ждала никакой благодарности в ответ. А ее изобретательность и находчивость я старался впитывать каждой клеточкой своего тела.