Эти изматывающие поездки на лекции в любую погоду не очень-то способствовали моей социализации. Хуже того, лекции оказались не такими, как я ожидал: они были сугубо теоретическими. Мы видели только трупы животных в анатомическом театре.
Анатомический театр располагался в старинном викторианском здании. Там стояли белые столы в окружении стен, выложенных розовой кафельной плиткой, — зловещее место, которое пугало меня до смерти, и вовсе не из-за мертвых животных, которых на ферме я видел не раз. В моей голове никак не укладывались названия всех этих нервов, артерий, вен и различных анатомических частей, которые я препарировал, даже если я зарисовывал их, пытаясь разобраться и лучше запомнить. Лишь много лет спустя, когда я наконец понял, для чего нужны эти белые жилы и эти красные и синие штуки, я смог их запомнить. Естественно, первый экзамен по анатомии я завалил. Это было не очень ободряющее начало.
Отчасти проблема была связана с тем, что на первом курсе мы изучали довольно абстрактные предметы, казалось бы, не связанные с повседневной работой ветеринара. В настоящее время программа ветеринарного бакалавриата стала намного лучше, с гораздо более практической клинической направленностью буквально с первого дня обучения. Но в 1985 году мы учились по старинке, заучивая наизусть пухлые фолианты учебников. Я ни на что не отвлекался, но мне все равно пришлось немало потрудиться. чтобы сдать экзамены. Каждый вечер в Сент-Маргаретс я штудировал «Анатомию собаки» Миллера и «Физиологию домашних животных» Дьюка. Физиология, биохимия и анатомия давались мне особенно тяжело. Я не видел леса за деревьями. У меня были самые образцовые рабочие тетради для практических занятий по физиологии и биохимии (много лет спустя я узнал, что преподаватель сохранил их и показывал другим студентам в качестве «золотого стандарта»), но четко сформулировать свой ответ на экзамене мне было очень трудно.
Тем временем мои ежедневные велосипедные поездки пошли мне на пользу. Я укрепил мышцы ног и находился в прекрасной физической форме. Единственным, что я позволил себе помимо учебы, стали занятия с тренером по карате при университетском колледже — мне хотелось навсегда забыть о школьном буллинге. В течение нескольких лет я добился неплохих успехов в этом виде спорта, отрабатывая удары руками и ногами. Я значительно окреп и стал довольно организованным молодым человеком. Наконец-то мне удалось выбраться из своего дурацкого кокона, хотя, как ни старался, стать Жан-Клодом Ван Даммом я не смог, потому что мне был ближе Рокки. Отрабатывая очередной удар карате или взбираясь на велосипеде на крутые холмы Фингласа на пути к дому, я вспоминал музыкальную тему из любимого фильма. Она звучала во мне, когда я сталкивался с трудностями, заставляя не сдаваться.