Но чаще всего ждать ничего не нужно. Нужно брать и делать.
Ожидание – это часто еще и страх облажаться, помноженный на осознание рисков.
Моя подруга очень хотела прыгнуть с парашютом. Хапнуть адреналина. Но изучала статистику нераскрытых парашютов и откладывала. Очень боялась умереть. Упасть с неба плашмя на землю.
Потом ее бросил любимый муж, и терять стало нечего.
Она пошла и прыгнула. Двенадцать лет ждала, а тут пошла и сделала.
– Вообще ничего особенного, – сказала она о впечатлениях, – будто исступленно пьешь воздух и сидишь на коленях у чужого мужика (это она про инструктора).
Кризис 2020-го принес с собой новую жизнь и новые возможности.
Люди на месяцы оказались заперты в самоизоляции.
Появилось время, которого раньше не было. Многие сервисы дали бесплатные доступы и подписки к своим ресурсам.
Ну вот же, пожалуйста!
Худей! Учи язык! Пиши диссертации! Пили свой стартап!
Кризис – время ускориться, а не сдаться.
Многим из нас дали время и возможности, и мы узнали страшное. Мы узнали, что… не хотели.
Что проблема была не во времени и возможностях, а в том, что МЫ. ЭТОГО. НЕ. ХОТЕЛИ.
Думали, что хотели. Нам казалось, что хотели. Но нет.
Оказалось, что даже бесплатный английский и время на регулярный фитнес и на диссертацию не приблизили нас к результату и что онлайн-продукты придуманы для высокомотивированных людей.
Помните припаркованную тему?
В кризис мы все превратились немножко в детей, забытых в саду. Мы ждали, что кто-то придет за нами и спасет, заберет из этой передряги и исправит. Но никто не пришел.
И нам, быстро поседевшим детям, надо как-то самим брать себя на ручки, забирать из сада и справляться с травмой.
И знаете, мы наверняка справимся. Если научимся верить в себя, слышать себя, понимать, что мы хотим на самом деле, доверять себе и не ждать помощи извне.
Когда моя дочь потеряла слух после перенесенного менингита, мы сделали ей операцию. И теперь у нее под каждым ушком вшиты электроды – это протез слуха. Называется кохлеарная имплантация.
Двадцать два электрода со стороны каждого ушка – это как бы слуховые нервы. Звук поступает прямо в мозг и потом обрабатывается в речевом процессоре, классифицируя звуки на важное и неважное.
Ребенок учится понимать: вот мамин голос – важный, приоритетный. А стук колес поезда – менее важный, неинформативный. А вот птичка поет. Надо спросить у мамы, что за птичка.
Дети учатся слышать и понимать мир.
Для того, чтобы слышать и понимать самого себя не существует кохлеарной имплантации. Когда в собственное сердце вшивается переводчик шепота собственного сердца. Нет таких электродов. Надо расшифровывать свои истинные желания самим.