А он скажет:
– Никто не накажет меня сильнее, чем я сам и моя совесть. Не добивай.
И я уйду плакать в ванную. Жалеть себя.
А потом переоденусь в пижаму, лягу в кровать и залезу в соцсети. Если бы было можно, я бы отвернулась к стене и быстро заснула. Мой организм умеет нырять в сон в любой травмирующей ситуации. Можно сказать, что я свои проблемы решаю в какой-то степени «через постель».
Но мне нельзя засыпать: в стиральной машинке крутится курточка дочери, в которой ей завтра идти в садик. Нужно достирать и повесить на горячий полотенцесушитель, иначе не высохнет до завтра…
Утром я просыпаюсь с тяжелой головой. Вчерашняя ссора, как бульон, перекипела и оставила на голове шапку токсичной накипи.
– КУРТКА! – меня прожигает ужас. Как я могла заснуть? Я! Мегаответственная Я заснула и не высушила куртку дочери!
У нее есть еще одна, но она ее категорически не любит, а значит, утром будут слезы, поджатые губки, испорченное настроение у всей семьи.
Я иду умываться и вдруг замечаю в ванной на полотенцесушителе сохнущую дочкину куртку.
Потрогала – она сухая и теплая.
Это муж. Он увидел, что я заснула, выключил свет, поставил мой телефон на зарядку, дождался окончания стирки, повесил курточку сушиться.
Я хмыкаю.
Как он мог опоздать на утренник? Да так же, как я могла профуфлить свои обязанности!
Мой муж – предельно неидеальный, местами недостаточно пунктуальный, утрамбованный недостатками живой человек. Как любой другой. Как я сама.
Муж, зевая, выходит на кухню.
– Кофе будешь? – спрашиваю я.
– Буду, – он целует меня в макушку.
– Спасибо за куртку.
– Мы квиты.
– Иди ты, – хмыкаю я.
– О, стихи! – радуется муж. – «Мы с тобою квиты», а ты мне «иди ты!»
Я смеюсь. Обожаю его.
* * *
Быть вместе «и в горе, и в радости» обещают люди друг другу, когда вступают в брак.
Почему радость и горе считаются одинаковыми испытаниями?
Радость ведь пережить проще, чем горе, разве нет?
Весной 2020 года людям по всему миру пришлось пережить самоизоляцию. Люди вошли в свои дома и накрепко закрыли двери. Там, за дверями, бушевала пандемия коронавируса, а внутри домов – счастье и вкусно пахнет выпечкой.
Но это в идеале. На практике было не так. У кого-то пахло свежеиспеченным батоном, а у кого-то свежесочиненным скандалом.
Самоизоляция стала испытанием для многих семей. Будто людей посадили в тюрьму с детьми, мужьями и женами, свекрами и тещами.
Для кого-то это событие стало горем, для кого-то – радостью.
Изоляция стала для семей уникальным лакмусом любви: есть или нет.
Выжили в полном составе, наедине друг с другом, 24/7 только те, для кого любовь оказалась улицей с двусторонним движением.