– Буря закончилась… С раннего утра прибыли слуги, которые ждали нас вчера в лагере на ужин… Подкрепись, Амаль… Мы потеряли много сил за ночь…– слегка улыбается. Порочно… Она стесняется, отводит глаза.
Фахд видит ее состояние и недовольно хмурится. Он ожидал чего– то подобного, но… Все равно, после такой ночи не хотелось бы никаких разборок и самокопаний… У мужчин все иначе устроено. Они удовлетворены и счастливы, нет больше никаких примечаний «на полях» … Это женщинам нужно все равно все расковырять…
– Что такое, Люльти? – снова рука на ее щеке, и почему ему нравится так делать… Какой– то собственнический, доминантный жест… Словно ласка хозяина… И сегодня она от нее ежится, невольно дергается, как неприрученный зверек… Неприрученный? Ну нет… Он приручил ее… Еще как приручил… Много раз… Громко… Сладко…
– Что это было, Фахд? – спрашивает она, наконец, поднимая на него глаза и заливаясь краской.
Он смотрит в ответ, невозмутимо отпивает кофе из красивой восточной чашки.
– Это была лишь маленькая толика того, что я могу тебе дать, Люльти… Со мной будет так всегда… Даже лучше… С каждым разом ты сама заметишь, как все новые и новые грани женщины в тебе начнут открываться…– его голос тихий, ненавящевый, но ощущение, что он отрезает каждое слово… Не спрашивает, не предлагает, а констатирует…
– Фахд, я… Не знаю, – закрывает руками лицо. Хрипло дышит, – я не контролировала себя, Фахд… Со мной было что– то… ты ничего не подмешивал мне? То вино… В нем ничего не было? Потому что… Потому что сейчас я с ужасом понимаю, что мы наделали ошибок… Мне не стоило… Нам не стоило… Все зашло слишком далеко…
Фахд медленно прожевывает кусок лепешки, снова отпивает глоток густого ароматного напитка. Ставит чашку на маленькое блюдце на резном столике.
– Не слишком ли много ошибок за последнее время, Люльти? Или теперь это так называется– раздвигать ноги перед мужчинами, отключая мозги, а потом убиваться сожалениями, говорить, что это ошибка? Замечательная отмазка, ничего не скажешь… Со мной это так не пройдет… Ты прекрасно знала это с самого начала…
Что касается того, что я типа что– то тебе подмешал в вино, то в первый и последний раз я прощаю тебе подобного рода оскорбление. Никогда больше не смей обвинять меня в чем– то низком и недостойном… Во мне достаточно мужской гордости и умений, чтобы делать женщину мокрой и брать ее без помощи непонятных средств, а по ее собственному желанию… а то, что тебе было хорошо– это предсказуемо… Со мной всегда хорошо…– ухмыляется самоуверенно… И ей почему– то в этот момент горько от этой его уверенности в себе… Потому что она точно знает– он ведь прав… Скольким с ним было хорошо? Скольких он познал? Насколько незначительна, предсказуема была их ночь для него после всей той женской красоты, которая выпала на его мужском пути…– То, что у тебя были какие– то иные предрассудки относительно секса, вопрос к самонадеянному глупцу, которому ты позволила взять в первый раз то, что ему не принадлежало…