Услышав это, Пьерсон горько усмехнулся. – Но я хочу услышать также и настоящую причину вашего предложения.
– Извольте, – безопасник круто обернулся и подошёл ко мне вплотную, заглянув в глаза. Я попыталась отшатнуться, но не смогла сделать и шага, настолько крепко мужчина сжал мои плечи. – Вы обладаете Тёмным Даром, достаточно сильным, чтобы я мог рассчитывать на передачу его по наследству. Богатство мне не нужно, так же, как и жена-дура. И, можете отнести это на счёт своей красоты, вы мне нравитесь. Достаточно веские аргументы, не так ли?
– И как вы это себе представляете? – спросила я, в отчаянии чувствуя, что сглупила, снова оставшись с Пьерсоном наедине. – Его величество не отпустит меня.
– О, вы переоцениваете своё обаяние, Хильда, – засмеялся безопасник так тихо, что у меня по спине пробежали мурашки. – Рагнар смирится и быстро найдёт вам замену. Думаю, ярла Валлин с радостью согласится занять ваше место, как днём, так и ночью.
Наконец, я очутилась на свободе и отступила к окну. Звать на помощь – глупая затея, несколько слуг видели, что я по доброй воле пришла сюда, и Пьерсон может наговорить Рагнару обо мне короб лжи.
А зная подозрительность государя, я понимала, что это бросит тень между нами. Разумнее просто вежливо отказать или пообещать подумать.
– Мы уедем на юг. У меня остался там вполне пригодный для проживания дом с целым штатом прислуги. Конечно, надо будет какое-то время переждать немилость, но вы ведь в хороших отношениях с остальными претендентками? Значит, когда одна из них станет королевой, и пройдёт достаточно времени, чтобы всё позабылось, нас с радостью простят и позволят представить детей ко двору.
Детей от него? Нет, одна мысль о таком пугала меня и вызывала протест. Мне легче броситься с башни, чем лечь в постель к Безликому или кому-либо ещё!
– Почему вы всё это говорите именно сейчас? – спросила я, стараясь выведать больше о его планах и заставить самого почувствовать, насколько они нелепы.
– Грядёт завершение эпохи, Хильда. Орден вот-вот накроют в полном его составе, заговорщики отправятся на виселицу, как шайка воров, и тень, нависавшая над государством долгие десятилетия, отступит. Я буду больше здесь не нужен. Вы – тоже.
Всё это Пьерсон говорил без тени эмоций, словно рассказывал историю, подходящую к логическому концу. Мол, я и не сомневался, что так будет. В его словах слышалась жестокая правда, в которую я не хотела верить, не поговорив с Рагнаром. Не сейчас, после облавы, после окончания охоты на Алую розу…
– Я не могу дать вам ответ. Вернее, могу, но только отрицательный. Я люблю его величество не только как подданная, но и как женщина. – К моим глазам подступили слёзы. Нет, он не откажется от меня. Есть Риг, есть Мгла, мы должны быть вместе!