Приехав сюда из моего отечества, я с усердием принялся за изучение латинского языка с той целью, чтобы перевести на наш язык то, что еще не переведено. Ведь нашими учителями наслаждаются другие, а мы, глядя на них, погибаем от духовного голода. Именно поэтому немало лет изнурял я себя, обучаясь грамматике, диалектике и другим наукам. И когда уже изучил их, насколько это было в моих силах, тогда купил книги. А в помощники себе упросил юношу по имени Амброжий (у которого учился я светским наукам), сына христианских родителей, весьма сведущего в Священном Писании и постигшего также вершины светской учености. Прежде всего перевели мы с латинского языка на славянский оглавление всех сочинений Златоуста, написанных им самим, что вызвано тремя причинами.
Первая: чтобы стало ясно, сколько творений Златоуста переведено на славянский язык, а сколько еще не переведено.
Вторая: чтобы благоверные мужи, ревностно воспылав благочестием, перевели на наш язык, во славу себе и своим потомкам, эту неиссякаемую добродетель и духовную благодать, проистекающую от золотых уст.
Третья причина: некоторые писатели и еретики, особенно юродивый болгарский поп Иеремия, последователь манентовой ереси, зная, что этот славный учитель всеми любим и почитаем, подписывались под своими сочинениями именем Златоуста, рассчитывая, таким образом, что их будут легко принимать. И если кто-либо посмотрит в этот реестр, то увидит, действительно ли принадлежат такие сочинения Златоусту.
Просмотрев оглавление, я решил перевести с латинского языка на славянский послания апостола Павла с толкованиями Златоуста. И начал тогда искать мужей, хорошо знающих книжный славянский язык, но не смог таких найти. Если и находил кого-либо из монахов или из мирян, они отказывались мне помочь. Монахи отказывались от этого достохвального дела из-за лени, при этом недостойно, если не сказать лицемерно, уничижаясь. Миряне же не захотели, пребывая в суетах мира сего и заглушая семя благоверия терновником и осотом. Сам же я опасался, поскольку еще в молодости не овладел в совершенстве книжным славянским языком, из-за того что на протяжении многих лет вынужден был постоянно выполнять царские приказания, будучи вначале полководцем, а затем на государственной службе. Иногда выполнял обязанности судьи, иногда советника и очень часто участвовал в ополчении против врагов креста Христова.
Также и здесь, когда приехал, должен был по приказу короля выполнять воинские обязанности. А когда освободился от них, то ненавистные и хитрые соседи, движимые жадностью и завистью, мешали мне в этом деле, желая отнять имения, данные мне на пропитание его королевской милостью. И, одолеваемые великой завистью, они хотели не только отнять эти имения и пожрать их, но и крови моей желали напиться. И уже пролили кровь, и разлучили с жизнью моего верного слугу и любимого брата, не только сильного и искусного в военном деле, но и светлого умом, и на своих плечах вместе с другими слугами вынесшего меня живым из преследования. Это и препятствовало мне до времени заниматься тем великим делом.